Беседы о молитве. Беседа 5

В прошлой беседе я говорил о том, что за неимением глубо­кого личного религиозного опыта мы можем молиться молитвами, которые вырвались из душ святых. Но сразу встает вопрос о том, как приобщиться не к словам — это не трудно — а в тому опыту, который содержится в этих молитвах. Я уже давал в пример, что мы можем это сделать так же, как когда мы вслушиваемся в вели­кие произведения музыкальных композиторов. Во всех отношениях они превосходят наш опыт. Не только в чисто музыкальном отноше­нии, конечно, но их восприятие мира, глубина их чуткости, спо­собность это восприятие мира выразить звуком, гармонией, внес­ти такую дисгармонию, которая не разрывает смысл и строй, а наоборот, его подчеркивает и делает картину жизни и опыта ре­альной — вот эти свойства мы можем от них воспринять. У нас их нет, мы не часто так воспринимаем жизнь, как они. И вот та­ким же образом мы можем влиться в молитву святых.

Я могу это, может быть, также изъяснить другим примером. Бывает, что ребенок забыт где-нибудь в углу гостиной, когда разговаривают взрослые. Он слушает; сначала он слушает эту речь взрослых, и она ему кажется непонятной, нелепой: что это они всё говорят о вещах, совершенно ему недоступных! И потом вдруг кто-то заговорил, и ему всё стало понятно: этот человек расска­зывает что-то, и через этот рассказ до ребенка доходит понимание жизни этого человека, он что-то может уловить, он слушает и всей душой говорит: Да, совершенно верно, это так, это так!.. А потом речь снова делается «взрослой», и он перестает понимать. А мину­тами взрослые говорят такие вещи, которые он никак не может вос­принять, которые не только превосходят его опыт, но и идут вразрез с его опытом.

Так бывает с нами, когда мы вчитываемся и вслушиваемся в молитвы святых. Они — как взрослые, мы — как дети. Их опыт иногда бесконечно превосходит наш. Но если мы только станем слу­шать внимательно, с интересом — не стараясь приспособиться, стараясь понять всё, что нам доступно, и отреагировать на то, что нам недоступно, то наша молитва будет всё глубже, утончен­нее и правдивее. Минутами, отвечая, отзываясь на молитву свято­го, мы скажем АМИНЬ! — что значит: «Да, да, это правда! Всей ду­шой я с этим согласен!» Минутами его молитва станет нам непонят­на, и тогда мы можем сказать: Господи — не понимаю! Как же это возможно?.. Минутами такое выражение, как «Я самый большой греш­ник на земле», исходящее из уст человека, о котором мы знаем, что он был святой, нам кажется совершенно нелепым, и мы скажем: Господи, это не может быть, и я этого о себе сказать не могу, я не чувствую себя грешным! — вот тогда наша молитва будет правдива, тогда мы можем приступить к молитвам святых, не ста­раясь влиться в них искусственно, сделать вид, будто все эти слова — мои собственные, а употребить их так, чтобы о себе сказать правду и от святого узнать больше правды, чем до сих пор мы знали. Тогда наше сознание расширится, мы начнем пони­мать больше, чем мы понимали, мы будем понимать хоть то, что есть люди, у которых опыт глубже и больше нашего, как мы это понимаем, когда вслушиваемся в прекрасную музыку или вглядыва­емся в картину великого мастера. В следующей беседе я скажу еще немножко больше об этом, а пока подумайте о тех молитвах, кото­рые вы знаете, и примерьтесь к ним, попробуйте узнать тех людей, которые их писали, из их слов, из их опыта.

Опубликовано:

Беседы о молитве. СПб., 1995;

Может ли еще молиться современный человек? Клин: Христианская жизнь, 1999;

Школа молитвы. Клин: Христианская жизнь, 2011.