О Страшном суде

Во имя Отца и Сына, и Святого Духа.

Сегодня день, когда мы вспоминаем Страшный суд Господень. Совесть наша судит нас каждый день, каждый час; Господь вложил в нас сознание добра и зла, правды и неправды; и нет такого мгно­вения в жизни, когда, поступая плохо или говоря дурные, гнилые, разрушительные или просто пустые, слова, мы не чувствуем, что над нами совершается суд. И если мы в эти моменты мудро, созна­тельно отнеслись бы к голосу Божию, звучащему иногда как гром, а иногда так тихо шепчущему в сердце, то мы могли бы идти к сво­ей смерти и к встрече с Господом с радостью, с ожиданием.

Но мы не так поступаем изо дня в день со своей совестью и с ее постоянным напоминанием о путях Божиих и о путях смерти… И вот сейчас Евангелие напоминает нам о том, что придет день, когда мы, со всей нашей неправдой и со всей правдой нашей, ста­нем перед лицом Божиим; и тогда действительно будет страшно стоять перед Ним. Но страшно чего? Не наказанья; потому что наказанье иногда дает нам чувство, что мы выкупили свою вину, что теперь, будучи наказаны, мы очистились… Страшно в Страшном суде то, что мы станем перед лицом Божиим и увидим бесконечную скорбь и бесконечное милосердие, и увидим на руках Господних раны от гвоздей, которые пробили эти руки нас ра­ди; на Его лбу раны от тернового венца, который Он носил нас ради перед тем, как вступить в страшную смерть, которую мы наложили на Него своим грехом, своим отпадением от живого Бога…

Вот, что страшно будет: увидеть перед собой Божественную любовь, нами же поруганную, нами же отданную на посмеяние, нами же отданную на смерть… Любовь Божия: суд над нами будет о любви, и сегодняшнее Евангелие нам ясно говорит, какова должна быть эта любовь; не та ласковая, сентиментальная любовь, о кото­рой мы говорим постоянно; не то «ласкосердство», которое так презрительно и справедливо клеймят Отцы; а любовь живая, прино­сящая плоды. А плоды — это жалость, это заботливость, это милосердие, это действенная и деятельная любовь, любовь, которая рождается в сердце и в сознании, но которая расцветает в поступ­ках, делающих жизнь вокруг нас для других людей менее тяжелой, менее темной, менее холодной, менее страшной…

Любовь, о которой говорит Евангелие — не чувство и не сентиментальность; это забвение о себе. В сегодняшнем Евангелии мы слышали, как Христос призвал праведников в радость вечную за то, что они сумели действенно любить; а что они ответили: «Когда же, Господи, мы всё это Тебе сотворили?» — потому что их любовь была такова, что они и не за­мечали, что они творят нечто великое: они не могли проти­виться тому порыву души, который их принуждал, увлекал, уно­сил на добро… Любовь начинается с мгновения, когда мы со­знаем, что перед нами есть нужда, когда сердцем мы на нее отзы­ваемся. А если наше сердце каменно — когда мы отзываемся на эту нужду крепкой и непреклонной волей исполнить то, для чего мы поставлены на земле: служить брату нашему и прославить Бога на­шего, как Спаситель Сам сказал: чтобы люди, видя наши добрые дела Его прославили — не нас, Его…

Вот, как нам надо научиться любить: забывая свои чувства, забывая свои желания, только зряче, открытым умом и сердцем вглядываясь в то, что вокруг нас делается, и становясь в этом мире присутствием Божественной любви. А Божественная лю­бовь — мы знаем, какова она была, мы знаем ее из Евангелия, мы знаем ее по Христу: это любовь крестная, любовь, которая себя отдает до смерти, до поругания, до извержения, и готова спуститься в самые глубины ада, в самые темные его глу­бины, чтобы из них извлечь того, кто там страдает во тьме, в одиночестве, в оставленности…

Вдумаемся в эту проповедь любви, в это предупреждение о суде, и поставим перед собой вопрос: как мы любим? Любим ли мы так, что живем для другого, забывая себя, не вменяя ни труда своего, ни горя, ни оставленности ни во что, лишь бы другой человек мог получить от нас радость, облегчение и вдохновение жить как человек, в свободе Христовой — или любим мы иначе?.. Потому что когда мы станем перед судом Божиим, нам будет поставлен именно и только этот вопрос: «Как ты любил? Любил ли ты хищнически, собственнически, себялюбиво, сентимен­тально — или же любил ты великодушно, смело, жертвенно, как Христос нас научил любить!..» Аминь!