Проповедь на всенощной в храме апостолов Петра и Павла в Лефортово (Москва)

Во имя Отца и Сына и Святого Духа.

Каждое воскресение, которое мы празднуем, это малая Пасха; потому и называется этот день у нас днем Воскресения. Радостью воскресения исполним сердца и выйдем сейчас из храма со светом в сердце, со светом в душе, с умом светлым, так, чтобы всякого, кто нас встретит, осияло бы этим светом Воскресения Господня. Серафим Саровский гово­рил: Заботьтесь о том, чтобы вокруг вас всякая душа радостна была, потому что радостной душе легче найти Бога, а душе горь­кой – трудно. Вот, если бы мы умели идти в тот мир, в тот скорбный мир, в котором мы живем, с радостью, если вокруг нас всякое сердце делалось бы тихое, всякое напряжение бы спадало, если бы было светло вокруг нас, то и о нас  говорили бы, как о ранних христианах: «Как они друг друга любят!»  — и спрашивали бы себя: что же есть у этих людей, что их делает бесподобными, делает такими, какими другой человек быть не может? Откуда у них эта радость, которую не может потушить ни холод, ни горе жизни —  откуда у них это? Если б только, глядя на нас, люди могли поставить себе этот вопрос, ответ бы Господь им дал. И как грустно думать, что мы часто бываем такие серые, такие тусклые, такие потухшие.

Вот сейчас, мы с такой радо­стью пели Воскресение Христа. Унесем эту радость из храма в жизнь и будем ее беречь, как берегут на Страстной огонь, который приносят из церкви, чтобы ничто его не задуло,  — чтобы от этого огня зажечь нам вокруг себя много, много душ: радостью церковной, светом Христовым, огнем духа.

К нам Господь милостив. Не раз только в году мы празднуем Пасху животворную, от которой ликует сердце: из недели в неделю мы ее вспоминаем, не как прошлое, а как нечто, что вот сейчас случается, торжественно и ликующе находится среди нас. И из недели в неделю неужели семь дней мы не можем пронести этой небесной радости и дать ее хоть одному человеку около себя, чтоб возликовало, умилилось, утихло хоть одно сердце, одно горе.  Попробуем! — и тогда с нами, с большой этой толпой всех нас, которые здесь собрались, и во всех храмах Ру­си, и во многих местах, где веруют во Христа,  — чтобы все это множество людей вышло бы, как свечи горящие; и тогда станет теплей, светлей, радостней жить, — и другие прикоснутся к вечной радости.

А завтра соберемся на молитву, и в этом свете Воскресения войдем в тайну вечности, потому что Божественная литургия — это не событие земное, которое на земле творится, это собы­тие небесное, которое врывается в нашу жизнь, это уже будущий век. Мы здесь — и с нами Бог, Господь, Святая Троица; Дух Святой действует в нас.  И это так явственно в первых словах, которые дьякон, перед началом службы, говорит священнику, ког­да тот приготовил Святые Дары, и хлеб и вино готовы к освяще­нию — всё готово, и сердце людей, и народ Божий собрался, и тогда дьякон к нему обращается и говорит: Время сотворити Господеви… Что значат эти как будто мало понятные слова? Из греческого текста ясно, что они значат: Теперь пришло время Самому Богу действовать; мы сделали всё, при­шли, с верой, с надеждой, с какой-то посильной любовью, мы приготовили хлеб и вино, мы составили собор церковный, но то, чего мы ожидаем, человек не может совершить, не может этот хлеб силой и верой человека стать Телом Христа, не может это вино действием слов человеческих стать Кровью Господней. Это может совершить только Сам Живой Бог. И вот, почему совер­шитель всякого таинства — Христос; действующая сила, совершающая всякое таинство — Дух Святой. Священник произносит слова, зовет в молитве, действует, он — уста, он — руки, но глас — Господень, и сила — Духа Божия.

Вот, куда мы собираемся придти после сегодняшней вечерней молитвы и тихого вечера и благоговейной ночи: в то место, где Сам Христос совершает Божественную службу, где Дух Святый претворяет хлеб и вино в Тело и Кровь Господни, в то место, где мы так дороги Богу, что Он нас готов — нас-то с вами — приобщить этому чуду Царствия Божия, пришедшего в силе, и Телу и Крови, и вечности, и полноте этого присутствия Божия на нашей земле. С каким благоговением нам надо готовиться к этому, когда мы будем идти в храм, с какой радостью, трепетной, ласковой, должны мы ждать этого времени, как должны мы стоять в храме, когда мы знаем, что за видимым находится именно это невидимое: присутствие той единственной тайны,  которую совершил и вовек совершает Христос. Какая радость!

И что же, после этого — нам бояться? Нам смущаться? Когда небо на земле и мы на небе каждый раз, когда Тайны совершаются? Апостолы потому не боялись смерти, что жили вечной жизнью и что для них, как Павел говорит, умереть означало просто совлечься временного своего бытия и вступить в безграничное, бездонное, торжествующее вечное бытие. И нам это дано. Слава Богу за все! Да благословит вас Господь!

Опубликовано: «Любовь всепобеждающая. Проповеди, произнесенные в России». Издательство Крутицкого подворья. Москва-Клин, 2003. Стр. 45-47