Прощеное Воскресенье. Вечерня

Во имя Отца и Сына и Святого Духа.

Несколько недель тому назад мы читали в Евангелии притчу Христа Спасителя о том, как друзья некоего царя были приглашены на брачный пир его сына.

Все от пира отказались в последнюю ми­нуту; одни — потому что купили клочок земли и хотели на нем утвердиться, его освоить, сделать его своим — и через это ста­ли его собственностью, собственностью земли, как еще в Ветхом Завете было сказано: Земля еси и в землю отыдеши — еще прежде смерти сроднились эти люди с тем прахом, из которого вызвала их всемилостивая держава Господня.

Другие отказались от пира брач­ного потому, что оказалось у них дело на земле и им показалось, что разделить радость своего друга всегда можно успеть, а сде­лать свое дело на земле можно только теперь: быть творческим, быть полезным. И они отказались от дружбы ради дела, они отка­зались от любви ради того, чтобы совершать какие-то дела, кото­рые хотя и казались делами любви, но были делами себялюбия, делами, которыми они себя утвердили — не любовь.

А третий отказался потому, что оженился, и радостью была полна его душа, и не было в этой душе места для того, чтобы разделить чужую радость. И все эти приглашенные оказались вне пира потому, что они избрали землю, владение ею, творчество на ней, земную ра­дость, и отказались пойти дальше, забыть о себе и пойти туда, куда их просят придти, молят придти, чтобы чужая радость была преисполнена, переливалась через край… И разгневался хо­зяин; тех решил он уже не пустить к себе на пир; но пир был пуст; радости было много, готовой для гостей, — кто же эту ра­дость с ним разделит? И он послал своих слуг, по закоулкам и по дорогам, за заборами и под заборами подбирать нищих, хромых, слепых, бродяг, чтобы они пришли и разделили его радость. И они встали, и в недоумении они ответили на этот зов; с трепе­том они шли к царским палатам: как им туда войти? Ведь жизнь износила их одежду, разодраны были сандалии, тело было осквернено — как войти в эти царские палаты?

И вот они шли; и они, которые, вероятно, в нищенстве своем так часто друг со другом спорили, друг на друга ворчали, соперничали ради куска хлеба и ради брошенной им прохожим медной полушки, они, которые дрались за теплый угол, за защитную стену — они все, верно, присмирели; они все, вероятно, шли, уже не думая о своих спо­рах, о своей вражде, о своем соперничестве; они шли, думая то­лько о том: Как же мы, как же я предстану перед царем? Я, в лохмотьях, изношенный жизнью, оскверненный душой и телом — как я предстану перед Ним? И уже не было мысли о том, чтобы спихнуть с дороги другого, чтобы занять его место, чтобы первым стать. Каждый, верно, думал: Как бы мне последним пройти, может быть, незамеченным, помилованным?

Так и мы сейчас идем в Царство небесное. Те, которые всей душой, без остатка прильнули к земле, те, для которых их зем­ное дело важнее вечности и любви, те, которые свою радость хотят уберечь и которым дела нет до чужой радости — те в Цар­ство небесное и не думают идти… И призывает Господь всех тех, которые так или иначе, по мудрости или по безумию, понял, что как бы ни была богата земля, как бы ни было драгоценно земное творчество, как бы ни были волшебно — дивны человеческие отноше­ния, — однако они искрятся и сияют красотой только по­тому, что в них уже начинается вечность. И тем прекрасна земля, что она призвана преобразиться в землю новую — Царство Небесное. Таковы мы, собранные здесь. Таковы миллионы людей по лицу всей земли, миллионы людей, на родной Русской земле, которым она дорога, которые хотят все силы свои отдать за ее славу и на то, чтобы она стала местом счастья, и мира, и радости для всех — но которые знают, что за земной радостью подымается заря вечной жизни, что Бог стал человеком и этим освятил всё земное, но нас, нас, людей, призвал в Свое вечное, дивное Царство…

И поэтому, пойдем и мы к этому царству, к началу этого царства — Кресту Господню и Воскресению Господню, и пойдем так, как эти нищие и убогие шли: забудем, что когда-то нас что-либо разделяло — вражда, и соперничество, и непонимание, и нелюбовь; подумаем только, куда мы идем, перед Кем мы предстанем. Поймем, что для того, чтобы предстать достойно, т.е. быть спо­собными к тому, чтобы Господь нас принял, одно только нужно: друг друга принять прощением и любовью; на пути слабого поддер­жать, немощного укрепить, отчаявшегося — обнадежить, каждому по­мочь дойти…

И поэтому, вступая сегодня в Великий Пост — он как дорога нас ведёт к Страстной седмице, которой Спаситель совершает дело нашего восстановления и раскрывает перед нами вечные врата — войдем в этот путь вместе, и дойдем вместе… И тогда будет радость: радость у Господа, радость у Матери Божией, у ангелов-хранителей наших, у святых, которые так же как мы прошли этим путем, и, Боже, какая радость будет у всех тех, нищих и обездоленных, какая радость будет нам дана, когда мы все войдем в милость, в жалость, в любовь и в ликование Царства Небесного.

(после английской проповеди:)

Простите мне всё, что я за этот год сделал, или, нао­борот, чего не сделал, и что, возможно, я сознаю еще острее, чем вы. Простите мне, и понесите меня дальше, как и я поручился много лет назад, и поручаюсь снова, нести каж­дого из вас дальше с радостью и благоговением, пока позволит жизнь…