Страстная пятница

Есть английская пословица о том, что у самой темной тучи есть серебряное опоясание. Так мы переживаем в наше время Ве­ликую Пятницу. Она грозной тучей висит над нами, мы видим её тьму, мы понимаем её глубину и вместе с этим свет Воскре­сения нам сияет — вокруг неё, из-за неё. Мы не можем отре­шиться от нашего знания, что Христос воистину воскрес, и что мы живем, с самого дня нашего рождения и по самый день нашей смерти, осиянными радостью и победой Воскресения.

Но не так было с апостолами. Для них Великая Пятница была глубочайшей, трагической тьмой, и тьмой еще более глу­бокой, чем мы можем себе представить. Христос умер на крес­те; и рассеялись апостолы; и ужас их охватил. О чем был этот ужас? О том, конечно, что был убит жестокой смертью самый близкий им человек; о том, что они лишились друга, на­ставника, учителя; о том, что к концу пришли какие-то их смутные надежды.

Но что-то случилось еще более страшное; потому что много раз в истории погибал вождь, и разбегались его ученики, снова встречались и начинали борьбу; много раз погибал учи­тель, и ученики расходились, унеся в сердце то сокровище, которое он вложил в него; много раз наставник погибал, и ученики его расходились навсегда.

Здесь же что-то иное: не разошлись ученики; ученики собрались в доме одного из них; и собрались они тесным коль­цом, охваченные одним и тем же ужасом; не только ужасом пораженности, не только ужасом о том, что убит, погиб любимый ими учитель и Господь; а о том, что весь мир умер для них. Ведь Христос их ваял как младенцев на воспитанье; Он постепенно их подводил глубже и глубже.

Было время, когда у моря Тивериадского Он их призвал, и они последовали за Ним, как за учителем. Постепенно они стали открывать, в Нем больше того, что они видели в начале; что он не только односельчанин их, одаренный пониманием Свя­щенного Писания и путей Божиих, каким не обладает никто; они стали видеть в Нем пророка, т.е. человека, который говорит от имени Божия, и постепенно углубляясь в свое общение с Ним, они почувствовали, что Его слова — не только учение, но что Его слова — жизнь, что они возрождают душу, обновляют человека. И пришел момент, когда ученики Христовы поняли, что есть два мира: один мир реальный, мир Христов, и мир призрач­ный, враждебный Ему; что всё, что во Христе — жизнь, а вне Его — нет ничего.

И теперь Христос умер. Жизнь умерла, мир опустел, в нем не осталось ни вечной жизни, ни временного смысла. В этом трагедия Великой Пятницы, которая постижима только им, которой мы постичь не можем, но перед которой мы в трепете теперь предстоим