Великий четверг. Двенадцать Евангелий
Во имя Отца и Сына и Святого Духа.
Я хочу сказать две вещи; в конце одного из чтений Евангелия от Иоанна мы читаем следующие слова: И воззрят нань, Его же прободоша… Поднимут свой взор к Нему те, которые пробили Его ребра копьем…
Мы так привыкли видеть перед собой Распятие, что слишком легко забываем, что это не только священное изображение, — что это изображение того, что когда-то случилось. Мы видим распятие; но — когда-то на Кресте умирал живой человек, Который был воплощенный Сын Божий… И умирал Он, потому что Бог так возлюбил мир, что Он Своего Единородного Сына дал, чтобы Он спас мир… Подымем глаза к Распятию; и не станем видеть одно только священное изображение, а увидим Христа, страдавшего и умершего; страдавшего и умершего, чтобы каждого из нас спасти, и явившего нам меру Божией любви: Никто больше любви не может иметь, как тот, который свою жизнь отдаст за ближния своя… И как говорит апостол Павел, за друга своего едва ли кто умрет, а за врагов?… И вот Христос умер за нас, когда мы были Ему и Богу чужды, враждебны, для того, чтобы нас привести к Отцу, вернуть ко всему величию человечества, чтобы мы свободно могли вырасти в полную меру нашего человеческого достоинства, которое есть сыновство Божие…
Второе, что я хочу сказать, это то, что когда в нашей семье, после долгого страданья умирает, упокоевается в смерти человек, которого мы любили глубоко, глубинно, сердцем и плотью нашей — как мы тихо, безмолвно стоим вокруг его постели; как безмолвно, бесшумно мы движемся вокруг него; как нам кажется кощунством потревожить громким звуком, ненужным словом эту таинственную тишину, в которой человек ушел в вечность,.. Когда вы будете подходить и поклоняться Кресту Господню — подходите в такой тишине; не дайте ни слову, ни движению рассеять то благоговейное чувство трепета, благодарности, любви и ужаса, которые сейчас в наших сердцах. Подходите в совершенном молчании, безмолвии, и так же уходите из храма, унося в себе свидетельство о Божественной любви, уходя к себе, как сотник и как народ, говорящий: Да! Он действительно был Сын Божий, потому что Бог есть любовь, и Он эту любовь явил до конца, до предела. Аминь!