Вербное воскресенье

Во имя Отца и Сына и Святого Духа.

Мы стоим на грани страстных дней, и на этой грани в обра­зе Лазаря и его воскрешения встает перед нами большая, радую­щая нас надежда. Господь крепче смерти. Господь победил её; но не только в том прямом смысле, в котором эта победа явлена в те­лесном воскрешении Лазаря, но еще в другом, который к нам изо дня в день относится может быть еще непосредственней.

Бог создавал человека другом Себе. Эта дружба, которая между нами и Им существует, ещё углублена, сделана ещё более тесной в крещении нашем. Каждый из нас являет­ся другом Божиим, как назван был Лазарь, и в каждом из нас когда-то этот Божий друг жил: жил дружбой с Богом, жил надеж­дой на то, что эта дружба будет углубляться, расти, светлеть. Иногда это бывало в очень ранние дни нашего детства, иногда поз­же, в юношеские дни; в каждом из нас жил этот друг Христов. А потом, в течение жизни, как цветок завядает, как истощается в нас жизнь, надежда, радость, чистота — истощилась сила этого друга Господня. И часто, часто мы чувствуем, что словно во гробе в нас где-то лежит — нельзя сказать «покоится», а лежит именно  страшной смертью пораженный четверодневный, друг Господень, тот, ко­торый умер, тот, ко гробу которого сестры боятся подойти, по­тому что он уже разлагается телом. И над этим другом как час­то сетует наша душа, как часто сетуют и Марфа и Мария, — та сторона нашей души, которая по своему призванию, по своим си­лам и возможностям способна созерцать, способна молчать у ног Господних, слушая каждое Его слово, делаясь живой и трепетной от каждого животворящего слова Господня; и та сторона нашей души, подобная Марфе, которая способна была бы в правде, в чи­стоте, с вдохновением творить в жизни Божие дело, которая мог­ла бы быть не встревоженной служанкой, не мятущейся Марфой, которой мы часто бываем по образу Марфы евангельской растеряв­шейся, а трудолюбивой, творческой, живой Марфой, способной превращать своими руками, своей любовью, своей  заботой всё самое обыкновенное вокруг нас в Царство Божие, в явление любви че­ловеческой и любви Божией,

И так эти две силы бесплодные, зашедшие в тупик в нас, Мария и Марфа и Мария — сила созерцания и сила творчества — сетуют над тем, что умер друг Господень Лазарь. Минутами к нам под­ходит близко, близко Господь, и тогда, когда мы Его видим, мы готовы, как Марфа, воскликнуть: Господи, зачем Тебя не было здесь в момент, когда решалась борьба между жизнью и смертью, в момент, когда Лазарь еще был жив, только поражен насмерть, и мог бы быть удержан в этой жизни? Если бы Ты был здесь, он бы не умер!.. Но Господь был здесь, Он всё время был здесь, когда умирала наша душа. И мы слышим Его слово: Ве­ришь ли ты, что она воскреснет?.. И мы тоже, как Марфа, гото­вы сказать: Да, Господи, в последний день… Но Марфа, когда это говорила, сказала это с такой надеждой: Я всегда верова­ла — говорит она — что Ты — Господь, и я верую, что он вос­креснет в последний день!.. А мы говорим это печально, груст­но: Да, в последний день воскреснет… когда уже, как говорит Великий канон, кончится жизни торжество, когда будет уже по­здно на земле творить, когда будет поздно жить верой и надеж­дой и ликованием нарастающей любви… Но Господь говорит на­шей безнадежности, как Он сказал её совершенной надежде: Я — воскресение и жизнь, и если кто в Меня верует, если он мертв был — воскреснет!…

И тут хочется вспомнить еще другое. Марфа не знала тог­да, что за три дня до того Христос говорил Своим ученикам, что насмерть болен Его друг; не знала того, что Он дал ему умереть, чтобы он воскрес — но уже богатый таким опытом, та­кой победой Божией, что уже ничто не могло его поколебать. И пришел Господь, и повелел Лазарю встать из мертвых. Вот образ для нас: в каждом из нас лежит умерший — побежденный, окружен­ный нашим сетованием, часто безнадежным; а сегодняшнее Еванге­лие нам говорит, на самой грани этих страстных дней: Не бой­тесь, Я воскресение и жизнь. Тот друг Господень, который в вас жил, который в вас есть, который вам кажется безнадежно мертвым, от одного слова Моего может воскреснуть и поистине воскреснет!..

И вот, войдем в страстные дни с этой надеждой, с этой уверенностью, что мы идем к Пасхе, к переходу от временного к вечному, от смерти к жизни, от нашей пораженности к победе Го­сподней. Войдем в эти страстные дни с трепетом о том, как нас возлюбил Господь и какой ценой Он нам дает жизнь, и с надеж­дой, и со светом в душе и с радостью грядущего Воскресения. Аминь.