Ответ на вопрос о традиции, связанной с причащением

Ваше Высокопреосвященство, глубокочтимый Владыко Антоний! К Вам обращается настоятель Георгиевской церкви города Балтска; кроме того, я окормляю еще два прихода. Пользуюсь открывшейся возможностью задать несколько вопросов, касающихся богослужебной практики возглавляемого Вами прихода.

1. Некоторые прихожане говорят, что не могут причащаться, так как брезгуют с одной ложки с другими причастниками принимать причастие. Верно ли, что в Вашем приходе, как я слышал, принимаются Святые Тайны следующим образом: причащающийся подходит к священнику, запрокидывает назад голову, широко открывает уста (рот), немного — если человек высокий — сгибает колени, священник в открытые уста кладет Тело Христово, напитанное Кровью Христовой, причащающийся принимает его, не касаясь губами ложки, и отходит запивать?
2. В служебнике, в Учительном известии сказано, что уста надо измывать вечером, но если и с утра кто полощет горло, не проглотив воды, то это не является препятствием для причащения. На практике же часто бывает, что, идя в церковь, прихожане не чистят зубы. Хотя бы поэтому можно понять тех, кто избегает причащаться с одной ложки. Кроме того, мне кажется, что описанный выше способ причащения более безопасен для сохранения Тела и Крови Христовых…

Практика, которую вы описываете, не является практикой нашей епархии или нашего прихода. У нас приход очень пестрый, на наше богослужение приходят не только наши собственные прихожане, русские и англичане или дети, рожденные от пяти последовательных поколений смешанных браков, которые часто потеряли русский язык, но остаются русскими и православными в душе. Кроме них бывает очень много сербов, греков, румын и других, потому что часть нашего богослужения совершается на английском языке, тогда как в других церквах придерживаются национальных языков.

Русские причащаются самым обычным образом, т.е. открывают рот, принимают Святые Тайны, зубами придерживая лжицу, и отходят. Греки же большей частью делают то, что вы описали. Они откидывают голову, открывают рот, и священник, переворачивая лжицу, вкладывает в их уста Святые Тайны. У нас нет правила в этом отношении, мы просто принимаем в учет то, как человек подходит.

Что касается до второго вашего вопроса, именно, готовятся ли люди к причащению, чистя зубы, омывая рот и т.д., я этого вопроса ни в проповедях, ни иначе не касался, потому что, насколько знаю, все люди, живущие здесь, по утрам моются, чистят зубы зубной пастой и приходят в церковь, как бы дыша чистотой. До сих пор мне в голову не приходило ставить этот вопрос. Сейчас, раз вам он интересен, я попробую узнать немножко больше об этом. Но конечно, если мы приходим в церковь с тем, чтобы причаститься Святых Таин, мы должны быть как можно более чистыми и готовыми принять Тайны физически, а не только душевно. Душевно, конечно, мы молимся, исповедуемся, читаем правило, ожидаем от Бога милости сверх того, что мы Ему принесли. Но с другой стороны, конечно, мы должны и физически себя очистить. Скажем, в старое время перед субботой люди ходили в баню, потому что считалось невозможно прийти в церковь с грязью, собранной в течение целой недели. Также люди омывали и уста, потому что в эти уста будет положено Пречистое Тело Христово и Животворящая Его Кровь. Я думаю, что об этом надо говорить там, где есть какое бы то ни было сомнение в том, что это соблюдается, не как правило церковное, не как закон, которому надо подчиняться, а как естественное действие, как желание подойти к причащению чистыми не только духовно, не только душевно, но и в теле своем. Ведь мы ожидаем, что Пречистое Тело и Кровь Христовы нас пронизывают так, что мы уже делаемся как бы частицей этого Тела, на церковном языке, «удами», т.е. членами этого Тела; а по евангельской притче мы делаемся как бы маленькими ростками на основном дереве. Все, что относится ко Христу, должно постепенно так нас пронизать, чтобы относилось и к нам, и поэтому и телесность наша играет такую же решающую роль, как и душевность и духовность.