О детях и родителях

В наши передачи мы предполагаем ввести беседы для детей и для их родителей. Я непременно настаиваю на том, что родители должны прислушиваться к этим беседам, вникать в них и быть в состоянии их продумать, и объяснить своим детям то, чего дети сами могут сразу не понять. Мы живем во время, когда очень многие роди­тели не получили религиозного образования и сами стали верующими, потому что лицом к лицу встретились с Богом. Мы должны все пом­нить, что именно только так ребенок познаёт Бога: не умом, а жи­вым опытом. Живой опыт ему передается через опыт родителей, кото­рые ему могут сказать о Боге, Каким они Его знают, и через опыт других людей (как мы предполагаем это делать в этих передачах), которые свой опыт и опыт двух тысячелетий будут передавать детям и вам, родителям, в той форме, в которой он изначально был воспри­нят как опыт новой жизни, радости о Боге и знания Бога самым глубоким своим нутром.

Родителям, дети которых подрастают, и после периода, когда они были верующими, ходили в церковь, выполняли всё, что родители от них ожидали, вдруг заявляют: «Нет, я больше верить не могу; ты мне докажи, что я должен верить!».. Что делать родителям? Во-первых, надо обратить внимание вот на что: ребенок развивается очень не­равномерно. Большей частью, его в школе обучают, его ум развивает­ся, знания ширятся, понятия углубляются, но очень-очень редко родители вместе с этим возрастанием ума и сердца ребенка ему дают новую, более зрелую пищу в области веры. И неминуемо приходит мо­мент, когда в сознании ребенка, который уже перестал таковым быть, борются два начала: ребенок 8-9-и лет и подросток 18-и лет. И подросток говорит: «Нет, ты не можешь верить в эти сказки, это слишком просто; жизнь гораздо сложнее, проблем гораздо больше. Наука ставит вопросы, жизнь ставит вопросы, а ты всё хочешь  оста­валться недорослем каким-то»… И в данном случае я скажу совершен­но откровенно, резко, что прав ребенок, а не родители. Вместе с возрастанием мальчика, его становлением подростком и молодым чело­веком, он должен получать новую духовную и умственную пищу. Во-первых, надо, чтобы он понял, что его детские представления были только подготовительными. Всё, что он мог познать путем своего опыта, т.е. сравнения, которые ему даются, любви Божией с любовью родителей, те рассказы из житий святых, которые приводятся — всё это — да, правда, но не полная мера глубины Божией, не полная ме­ра того, что человек может о Боге познать даже в таком незрелом возрасте. И родители очень часто не могут объяснить ничего дру­гого своим детям, потому что сами ничего не продумывали; они-то остались недорослями в области веры, тогда как часто они очень развиты в области земной культуры и техники. Вот это первое.

Второе: им надо поставить на вид, что когда мы говорим о вере, мы не говорим только о Боге, мы говорим о чем-то гораздо более сложном, вернее, о понятии гораздо более широком. По опреде­лению апостола Павла в начале 11-й главы Послания к евреям, вера это уверенность в вещах невидимых, т.е. уверенность в том, что такие вещи, которые нельзя опознать ни зрением, ни слу­хом, ни осязанием, ни вкусом, всё-таки существуют. И это очень просто можно доказать. Например, мы все одарены понятием о красо­те. Мы смотрим на предмет, смотрим на природу, смотрим в челове­ческое лицо, читаем ту или другую книгу, и восклицаем: «Как это прекрасно!».. И если человек спросит: «А докажи!» — мы не можем этого доказать, мы только можем человеку сказать, как говорили ученики Христовы тем, кто подходил и хотел бы знать о Нем: «Приди и посмотри!.. Сам прочти эти стихи, сам вглядись в эту природу; пойми нутром твоим, — и ты сам воскликнешь:, — как это прекрасно!».. То же самое можно сказать о любви. Когда мы говорим, что любим человека, мы этого доказать не можем. Мы не можем доказать, что, если сделать подсчет его свойствам, последний итог будет: он такой замечательный, он такой дивный, что нельзя его не любить… Это неправда. Человек может влюбиться в дурнушку, потому что в ней он увидел неописуемую красоту, которая не бросается в глаза всех и которую он чутьем узнал.

Есть люди, которые любят друг друга, не потому что они особенно умны или одарены, а почему-то другому. Французского писателя Монтеня однажды спросили, каким образом он мог стать другом другого писателя, Ла Боэти:»Ведь между вами ничего общего нет, как это вы сдружились?..— И его ответ был:, — потому что он — это он, а я — это я»… /Встреча была/ на каких-то глубинах, которые нельзя объяснить никому.

У меня был интересный случай в этом роде. Я как-то выходил из гостиницы «Украина», одетый в священническую рясу. Ко мне подошел молодой офицер и говорит: «Простите, Вы верующий?» — » Да.» —»А я вот безбожник»… — «Мне Вас очень жаль.» —»А Вы мне до­кажите существование Бога! Покажите мне Бога на ладони своей, и я поверю.».. А так как он мне протянул руку, я увидел у него обру­чальное кольцо, и спрашиваю: —»Вы женаты?» — «Да». — «Дети есть?» —»Да.» —»Вы их любите?»—»Конечно, люблю!» — «Врете!» — «То есть как — «вру»?» — «А докажите.» — «Я на них работаю.» — «Это общественное давление.» — «Я жене покупаю цветы, детям покупаю конфеты и игрушки»… — «Вам, может быть, страшно своей жены, вот и всё»… — «Но как же так, что Вам сказать?».. —»Вот, покажите мне свою любовь на ладони, и я поверю в Вашу любовь»…

То же самое можно сказать о вере в Бога, Когда вам говорят: «Покажи мне Бога на ладони своей,»—можно отве­тить:,— ты не можешь Его увидеть, даже если бы я показывал Его»… Область веры охватывает гораздо больше, чем понятие о Боге, и надо научиться не «говорить о Боге», а каким-то образом передать свой опыт, приобщить человека этому опыту, так же как можно при­общить к любви, к поэзии, к красоте, к благородству, к правде, к другим свойствам. Можно человеку дать возможность погрузиться, например, в Евангелие без предрассудка, не ища в нем каких-то «религиозных» ответов, а сказать: «А ты прочти и посмотри, как тебе нравится этот Человек Христос? Ты мог бы быть с Ним другом? Как тебе нравится то, что Он говорит? Звучит ли это правдой?»— И, если человек скажет:, — да, это действительно правда,» — то он уже верующий, не зная того. Но с этого можно было бы, можно будет начать.