Недели Великого Поста

На наступающей неделе мы празднуем день Креста Господня. И мне хотелось бы сказать

нечто о том контексте, в котором этот праздник у нас совершается. Подготовительные недели Великого поста ставят нас перед лицом  притчей, которые нас отражают и обличают, и строгих предупрежде­ний Спасителя Христа о том, что на нас грядет суд, и что суд без милости тем, кто не окажет милости, что если мы не сумеем простить друг друга, то и нам прощения ожидать и просить не надо. Но когда наступает Великий пост, совершенно меняется все  восприятие служб. Пост — это весна духовная, это начало новой жизни. И если мы приготовились к посту должным образом, вслушиваясь в причти евангельские и в предупреждения Господни, то теперь не со скорбью, а с надеждой и ликованием мы должны пройти все недели Великого пос­та вплоть до Страстной.

На первой неделе Великого поста мы празднуем Торжество Пра­вославия: не торжество православных над другими, а торжество Божией правды и Божией истины над человеческим непониманием. Этот праздник был установлен как победа православной веры над ересями; это победа Божия над человеческой темнотой. Она говорит о том, что свет и во тьме светит, и тьма никаким образом не может заглушить или потушить его. Неделей спустя мы празднуем день святого Григория Паламы, который нам говорит о том, что благодать Божия не есть какой-то тварный дар, которым нас оделяет Господь, но что это са­ма Божественная жизнь, которая, переливаясь как бы через край, пронизывает нас и постепенно, видоизменяя нас, делает нас участниками Божественной природы, по слову святого апостола Петра.

И вот третья неделя — это неделя о Кресте. О Кресте, который говорит нам с одной стороны, конечно, об ужасе  распятия; но ударение всей службы, так же как центральная мысль и чувство Страстной седмицы не в ужасе только, а в том, что распятие, крест нам дает меру любви Господней. Бог, Который может так возлюбить мир, чтобы стать причастником человеческой природы для того, чтобы мы когда-нибудь могли стать причастниками Божественной природы, Бог, Который так может нас полюбить, чтобы всю Свою жизнь и смерть отдать за наше искупление, это Бог, Которого мы можем почитать, любить, перед Которым мы можем поклоняться, на любовь Которого мы можем отвечать ликованием, и, главным образом, благодарностью. Крест — это мера Божественной любви, которая ни перед чем не ос­танавливается для того, чтобы спасти нас — падших, погибающих. И единственный ответ, который мы можем дать на такую Божественную любовь, это смиренная, умиленная благодарность, — благодарность не только на словах, а благодарность, которая говорила бы Гос­поду: «Господи, не напрасно Ты жил, не напрасно Ты умирал как че­ловек, не напрасно дошло до меня свидетельство о Твоем крестном подвиге и о крестной Твоей любви. Я всю свою жизнь хочу превратить в действие, которое было бы благодарностью, чтобы Ты, видя, как я живу в ответ на Твою любовь, мог бы возликовать о том, что не напрасно Ты жил, не напрасно умирал, не напрасно воздвигнут был крест, на котором Ты был распят, говоря дивные слова: «Прости им, Отче, они не знают, что творят!»..

И очень ясно Церковь оттеняет эту победу Божию крестом два раза перед Пасхой. Первый раз — в Прощеное воскресенье, пока люди приходят и прикладываются к иконе Спасителя и Божией Матери и просят друг у друга прощения, хор тихим, негромким, медленным пением поет пасхальный канон. И второй раз — на Крестопоклонной на всенощной поется тот же канон, но этот раз быстрее, громче, потому что всё громче, громче, громче до нас доносится весть о том, что любовь Божия, распятая на Кресте, победила и смерть, и грех, и всякое расстояние между Богом и человеком, и что грядет на нас Пасха Христова, победа жизни, победа света, победа Бога.

Недели, следующие за Крестопоклонной седмицей, говорят нам о святых двух родов: о таких, которые были наставниками духовной жизни и потому указывают путь, каким мы должны идти для того, что­бы действительно принести Богу благодарность всей нашей жиз­нью, душой, мыслью, сердцем, волей, плотью нашей; и таких святых, которые были грешниками, подобными нам, — некоторые могут даже сказать: хуже нас (хотя человек, который грешит и умеет по-настоя­щему каяться, показывает, что у него душа .и во грехе была в таком борении, какого у нас часто не наблюдаешь) и которые показывают нам, что может Бог сотворить над человеком, когда тот к Нему при­ходит и кается в своих грехах.

И вот первая неделя после Крестопоклонной посвящена памяти святого Иоанна Лествичника. Святой Иоанн Лествичник так назван, потому что он написал всего одну книгу, которая называется «Лест­ницей восхождения к Богу»; он шаг за шагом нас наставляет  тому, как из греха вырваться, как шаг за шагом подниматься к Богу, живя такой жизнью, которая Богу была бы радостью, а нам была бы спа­сением.

В чем же основное его учение? Во-первых, в том, что без по­каяния истинного, слезного, без того чтобы сердце наше в нас рас­таяло слезами, нет пути к подлинному возрождению человека. Это очень важно. Речь не идет о том, чтобы быть плаксивыми, а о том, чтобы глубоко восчувствовать, с одной стороны, величие, красоту, любовь Божию, и, с другой стороны, пережить нашу собственную не­верность и наше недостоинство, изумиться тому, каким же образом Бог может такого, как я, любить, больше того: любить до смерти Своей, любить жизнью Своей, смертью Своей, крестом Своим. Покаяние не заключается в том, чтобы оплакивать только свои грехи, а в том, чтобы, поняв, что эти грехи принудили Христа умереть на кресте, отвернуться от них с отвращением. Покаяние заключается в том, чтобы весь курс жизни переменить: от земли к небу, от тьмы во свет, от отчуждения /от Бога/ — к Самому Богу.

А второе, о чем говорит святой, это то, что путь к спасению ле­жит во смирении. Причем не в том ложном смирении, которое мы все умеем проявлять, говоря: «Ой, я недостоин!.. Ой, я не такой, каким вы себе представляете меня»… — Нет, в смирении таком, которое нас, во-первых, примиряет, потому что смиренный человек это человек, который с-мирился, при-мирился со всеми обстоятельствами своей жизни и считает их даром Божиим; и дальше — который готов в пре­делах этих обстоятельств прислушиваться к голосу Божию и быть от­крытым Ему, примиренным с Ним и поэтому способным вслушиваться в каждое слово каждого наставления.

Латинское слово, означающее «смирение» — humilitas — гово­рит о том, что мы должны быть подобны плодородной земле, которая лежит перед лицом неба, безмолвная, готовая принять от него и теплоту, и дождь, которая готова быть глубоко вспаханной плугом и которая потом, удобренная, способна принять любое зерно, любое семя, которое будет посеяно в нее, и принести богатый плод. Вот о чем говорит нам в основе святой Иоанн Лествичник: «Покайся, осознай до слез свое недостоинство и свою нужду в Боге, обратись к Нему, или в сторону Бога, и прими всё от руки Божией как путь к спасению.» Если этим путем идти, то и спасения достигнешь, потому что Бог нас встречает не только на полпути, Он снисходит до самых глубин нашего греха и спасает нас во грехе.

Пятая неделя Великого поста посвящена в основе памяти святой Марии Египетской. Мария Египетская была грешница, блудница, но вместе с этим она рвалась к чему-то более святому, более глубоко­му, что было в недрах ее души. Однажды она захотела войти в храм Божий, и какая-то сила ее не пустила. И она вдруг почувствовала то, что мы видим в причте о мытаре и фарисее: что храм Божий — это Божий удел, это место святое, куда нельзя вступить,  иначе как очистившись. И она с ужасом увидела себя самоё, какая она была: грешная, оскверненная, погибающая — но вместе с этим рвущаяся ко спасению, к вечной жизни, к красоте, к любви, которую она так ложно понимала и которую она так ложно, грешно расточала. Она про­сто ушла в пустыню спасаться. Она ушла в пустыню молиться, очищать­ся, бороться со всем тем, что в ней самой было недостойно собственного ее человеческого величия и той любви Господней, которая про­явилась в том, что Бог не  дал ей войти в храм, потому что она бы вошла в этот храм как бы вступая в огонь, и сгорела бы в нем.

И вот, в течение этой недели мы читаем житие святой Марии Египетской в церкви в среду вечером и канон Андрея Критского сно­ва, но уже не по частям, как на первой неделе, а весь подряд, показывая этим, каким путем покаяния прошла Мария Египетская, ра­ньше чем дошла до той святости, которая ее причислила к лику святых.

И на этой же неделе мы вспоминаем и Божию Матерь. В пятницу читается акафист Пресвятой Богородице. (Слово «акафист» значит — служба, в течение, которой сидеть нельзя). Этот акафист — созер­цание над Благовещением Пресвятой Богородицы, над тем, чем Она была, чтобы стать Матерью воплощенного Бога. Конечно, сидеть нель­зя во время такой службы. Можно стоять, можно на колени встать, можно с трепетом взирать на эту изумительную чистоту, красоту.

И вот, в этом контексте день Пресвятой Богородицы и день святой Марии Египетской удивительно друг друга восполняют. Одна являет­ся образом совершенной чистоты, совершенной богоотданности, такой богоотданности, которая сделала возможным то, что Бог в Ней, че­рез Нее, благодаря Ее вере и отдаче Себя Ему, смог стать челове­ком. А в Марии Египетской мы видим женщину, которая так сумела покаяться, что Бог ее принял и что она стала новой тварью.

Здесь мы видим, так же как и в предыдущую неделю, что пост — это весна духовная, это время обновления, это новая жизнь, при­ходящая к нам, это торжество нашей радости и торжество, если толь­ко мы будем верны, нашей благодарности, творческой благодарности Богу.