В день всех святых

Во имя Отца и Сына, и Святого Духа.

Каждый раз, как совершается Божественная литургия, мы слышим слова, которые мы воспринимаем так просто и естествен­но, и которые, вместе с этим, могли бы иметь такое значение в нашей жизни. Перед причащением мы слышим, мы повторяем сло­ва: Верую, Господи, и исповедую… Так ли как мы верили святые? Так ли как мы исповедовали святые, память которых мы сего­дня совершаем? Они умели верить не так, как мы. Вера начина­ется с мгновения, когда мы сознаем, знаем с уверенностью, что есть Бог, что Он на самом деле существует. И продолжает­ся она не этой простой верой, а движением души, через кото­рое мы доверяемся Ему. Если Бог есть, если Он действительно есть Бог, а не идол, тогда, понимаем мы Его пути или не понимаем, слепы мы или прозрели уже, мы можем и мы должны Ему довериться. А довериться Богу, значит прежде всего, Его пути сделать нашими путями, Его мысли — нашими мыслями, Его чув­ства — нашими чувствами. Это значит, когда встает перед нами соблазн, какой бы то ни было, его отвергнуть, сказав: Я живу не для себя, я живу не своей жизнью, я живу для Бога и той жизнью, которую Он мне дал и которую я должен сохранить такой же светлой, чистой, славной, какой Он ее создал и ка­кой Он ее хочет видеть. Вера, таким образом, начинается с мо­мента, когда перед лицом жизни, ее событий, ее соблазнов, всего того, что нас в ней привлекает, перед лицом всего того, что в нас происходит, в нас самих, мы говорим: Отойди, я жи­ву для другого, я живу, отдавшись и доверившись иному, не себе и не для себя. От себя я отрекся, я ученик Христа… Апостолы, мученики, подвижники всех времен, самые простые христиане умели сделать этот выбор, и говоря «верую», они действительно говорили о том, что они делают, а не о том, о чём они мечтают в более светлые мгновения жизни. И когда они говорили, что они исповедуют свою веру, речь не шла о словах, которые они произносят тогда, когда нет ни опасности, ни рис­ка. Это делалось перед лицом настоящей жизненной опасности, перед лицом соблазна — соблазнов ума: ереси, лжеучения, лжи; перед соблазном сердца: ложной, обманчивой любви; перед лицом красоты, которая нас окружает, которая может стать для нас путем изумления перед Богом, или стать идолом, соблазном, в котором мы погрязаем; перед соблазном воли, которая колеблется между Богом и Его противником; перед лицом людей, кото­рые ставили вопрос о жизни, телесной жизни и телесной смерти; перед лицом всего этого верующие люди всех времен умели ска­зать «верую, Господи, и исповедую». Вот пример, который они нам дают, вот, к чему нас призывает их жизнь, их ученье, не в слове, а в действии. И в этот день всех святых, которым был посвящен этот храм до того, как он стал нашим, но который остается посвященным и всем святым, и Божией Матери, поставим перед собой вопрос: можем ли мы, перед лицом Святых Тайн, пе­ред лицом закланного за нас и за весь мир по любви Христа — можем ли мы сказать: «Верую, Господи, и исповедую»? И если мы еще не научились этому, станем учиться на малом, так, что­бы будучи верными в малом, мы оказались верными во многом, в великом и решающем нашу судьбу и судьбу мира. Аминь.