О Царствии Божием как о браке

Во имя Отца и Сына и Святого Духа.

Каждый раз, когда Священное Писание хочет говорить о полноте радости, о полноте жизни, о полноте Небесного Царст­ва, оно употребляет образ брака, брачной радости, — и это так просто и понятно. В одной рукописи Евангелия сказано: «Спро­сили однажды Христа: Когда же придет Царство Небесное? — и Он ответил: Царство Небесное уже пришло там, где двое — уже не двое, а одно. Царство Небесное — это соединенность всех любовью, любовью, которая нам открывает сначала глаза на дивность и неповторимость другого человека и которая по­степенно открывает нашу душу к радости созерцания этой чело­веческой духовной красоты, сияющей и действующей божественным благоволением (но не для того только, чтобы созерцать, но поистине благоговейно, трепетно служить видимому миру).

Отцы пустыни говорили: Кто видел брата своего, тот видел Бога своего; Бога, потому что всякий человек — образ Гос­подень, потому что всякий человек — храм Трисвятого Бога, потому что всякий человек достоин, чтобы ему служили, как Христос нам послужил, до самозабвенья… И только любовь нас может научить тому, что увидев в человеке эту нетленную божественную красоту, явленную в твари, мы могли бы забыть себя и жить в другом, для другого, ради другого, изжить се­бя в этой любви, воистину умерев себе этой любовью и воскрес­ши (к, в) божественной любви через это чудо любви, которое начинается землей и кончается полнотой Небесного Царства.

И образ брака еще нам говорит о другом: человека любишь не ради тех или иных его совершенств; человека любишь, по­тому, что Господь тебе в нем открыл бездонность этой нетленной красоты, этой укорененности в вечности, присутст­вие всей полноты божественной жизни в недрах и глубинах человека. Служба брака нам говорит о том, что Христос возлюбил Церковь и поставил ее перед Собой без изъяна и без порока, — а Церковь, ведь это мы; кто же может сказать о себе, что он без изъяна и без порока? Как могли бы мы все в совокупности говорить, что мы представляем собой общество, невесту без изъяна и без порока? Но дело в том, что совершает это чудо любовь Господня, любовь, которая исцеляет, которая прощает, которая всё делает новым, высвобождая человека от всего ка­жущегося, темного и ограниченного. Если только ответить любовью на любовь, то поистине человек делается способным войти в это Царство очищенности и освященности, и об этом именно говорит конец прочитанного сегодня Евангелия:

Гости, приглашенные Богом на брачный пир Агнца, отка­зались: у каждого была своя неотложная земная забота; и отвернувшись от них, Господь стал звать хромых и нищих, и бедных, и бродяг, и они собрались; хозяин, щедрый и милости­вый хозяин, вошел в брачные палаты и увидел одного человека, который был не в брачной одежде; почему возгорелся его гнев? Потому что он мог быть облечен в эту одежду; ведь и другие нищие и бродяги не ходили по миру с брачной одеждой в своей котомке; если в этом месте пиршества вечного они оказались облеченными в нетленную красоту, омытые, очищенные, обнов­ленные, то это потому, что вступая в Царство Божие, они при­няли баню пакибытия, очищения грехов, обновления скверных; потому что они, раньше, чем вступить на пир, приняли от Бога изумленным, радующимся сердцем прощение и очищение через свою веру, благоговение, ответную любовь, трепет, изумление о том, что им открыты эти царские палаты. Но один, видно, про­шел мимо, он думал только о том, чтобы насытиться. Ему не нужен был Хозяин, ему не нужна была Его дружба и лишне было Его милосердие. Та связь дивной любви и трепетной, благого­вейной радости, которая обновила других, была для него чуж­да и не нужна, он мимо всего прошел на пир, и там ему не оказалось места. Не такова ли и наша судьба? Аминь.

Опубликовано: Московские Церковные ведомости. 1990. № 18.