Крестопоклонное воскресенье

Во имя Отца и Сына, и Святого Духа.

В одном из древних писаний Русской Церкви, один подвижник размышлял о том, каким обра­зом совершилось творение мира? Почему Бог не только сотворил мир, а пришел его спасать? И он это представил, как разговор между Отцом и Сыном. И сказал Отец: «Сын Мой! Сотворим мир и человека, и разделим с ним всё, что у Нас есть». И Сын отве­тил: «Да будет так, Отче». И Отец сказал: «Да, но человек не испол­нит своего призвания, он изменит ему, и тогда, Тебе, Сын Мой, придется стать человеком и умереть за него». И Сын ответил: «Да будет так, Отче». И мир был сотворен.

Мы сегодня вспоминаем праздник Креста Господня, день, когда вся тварь замирает как бы в молчании, в трепетном ужасе о том, что Бог стал человеком для того, чтобы умереть, и умереть за нас, уме­реть с нами и всю мертвенность земли унести с Собой.

Христос умер на кресте для того, чтобы с нами разделить самое тра­гическое последствие нашего отступления, нашего отпадения от полно­ты общения с Богом. Он умер, потому что только смерть может выразить в предельном смысле, до предела любовь, себя отдающую друг для друга, но жизнью мы не всегда готовы пожертвовать. И Бог, Который является самой жизнью, для того чтобы мы не потеряли ее навсегда, Своей жизнью пожертвовал. Он согласился с нами разделить не только нашу смерть, но самое страш­ное условие этой смерти: на кресте, пригвожденный Христос восклик­нул: «Боже Мой, Боже Мой, зачем Ты Меня оставил?» Бог Его не оста­влял, и Он, как бы в глубинах Своего Божества и даже Своего человечества, — нет Он не терял Бога, но Он в Своем сознании вдруг соединился со всем человеческим миром, нет — со всей тварью, на которую легло проклятие смерти из-за нашего падения, и это закрыло Ему Его человеческое сознание Своей вечности. Он принял на Себя не только вещественную смерть, Он принял на Себя ужас потери вечной жизни, потери самой жизни с Богом.

Как нам после этого относиться к любви Господней? Так легко мы жалуемся на то, что Господь не исполняет наших просьб, нашей мольбы, нашего крика порой о помощи, о спасении. И, однако, если мы подумаем, что Он отдал всю жизнь Свою, и не только простую челове­ческую жизнь, но жизнь Богочеловека, Человека, который был уже всецело единым с Богом, для того, чтобы мы могли поверить, что нас Бог любит.

Подумаем над этим и ответим Ему достойно, ответим Ему не только верой в то, что Он отдал Свою жизнь за нас и мы Ему благодарны — нет, благодарность не в словах должна выражаться, не в чувствах, а в жизни. И мы должны научиться жить так, как нас учит жить Господь. В первую очередь понять, что любовь это не трогательное чув­ство, это не умиление, не сладкосердие, это готовность, и не толь­ко готовность, но и реальность отдачи собственной нашей жизни для другого человека, для всех людей, для любого человека, дорогого нам или безразличного, знаемого и не знаемого, для любого человека должна быть наша жизнь как жертва. И это можно выразить очень многими способами, потому что мы свою жизнь можем отдавать друг другу, и отдавать множеством путей.

Подумаем, каждый из нас, какова моя жизнь, кто мы? Среди ка­ких людей он живет? Каково его жизненное призвание? Его деятель­ность, его окружение? Чем он изменяет своему призванию, чем я и каждый из нас изменяет своему призванию любить до отдачи себя до конца? Бог не требует от нас той страшной отдачи, которую мы видим во Христе, или не всегда. На войне это бывает так, бывает, что человек идет на смерть для того, чтобы спасти другого. Я это видел множество раз. Бывает так, что человек свою жизнь так отдает для спасения других людей, что он от этого умирает и кончается, как мы говорим, преждевременно, то есть тогда, когда Господь ему говорит: «Настало время, раб Мой верный, тебе войти в Мой покой, ты свое сде­лал на земле, теперь да будет радость твоя вечной.» И мы должны, каждый из нас, поставить этот вопрос перед собой, и так жить, чтобы наша любовь к другому человеку, даже самому любимому человеку, ко­торого мы любим всей ласковостью нашего сердца, была бы подвигом отдачи себя, несением его креста, его тяжести, его страдания, его сомнений, его боли — всего; станем носить тяготы друг друга и так мы исполним закон Христов, который есть только в одном – любить друг друга как Я вас возлюбил. Аминь.