Цикл бесед о вере. Часть 7

Может показаться странным на устах верующего, что я ут­верждаю с таким вдохновением, с такой уверенностью право чело­века на сомнение. А на самом деле — это только другой способ выразить всем известную и всеми принимаемую мысль о том, что человек должен быть честным до конца, честным, безусловно, с готовностью себя самого поставить под вопрос, свои убежденья поставить под вопрос. И это можно сделать, если мы верим, что есть что-то незыблемое, которое является предметом нашего изыскания. Человек боится сомнения только тогда, когда ему кажется, что если поколеблется уже создан­ное им мировоззрение, то колеблется вся реальность, колеблется все и уже ему не на чем стоять. Человек должен иметь добросовестностъ и смелость ставить все свои точки зрения, все свое миро­воззрение, все, что он уже обнаружил о жизни постоянно под  вопрос — во имя того, что он ищет, того, что на самом деле есть, а не ищет успокоенности и «уверенности».

Это чрезвычайно важно в научном исследовании; это чрезвы­чайно важно в философском мышлении; и это не менее важно в ре­лигиозном опыте. Мы не можем перерасти ограниченность нынешне­го дня, если мы боимся поставить под вопрос его содержание. Го­воря религиозно, один из писателей IV века, святой Григорий, гово­рил, что если мы создадим полную, цельную картину из всего то­го, что мы узнали о Боге из Священного Писания, из Божествен­ного откровения, из опыта святых и вообразим, что эта картина дает нам представление о Боге, обо всем Боге, говорит нам все, что мы можем знать о Боге, — мы создали идола, и уже не способны дознаться до настоящего, живого Бога, Который весь — динамика и жизнь. И то же самое можно сказать о философских мировоззрениях. Как только философское мировоззрение де­лается абсолютной истиной, не может быть поставлено под вопрос, это значит, что человек уже не верит ни в прогресс, ни в возможность углубления, а живет, как бы, пятясь назад, глядя на то, что когда-то было сказано, обнаружено, объявлено незыблемой истиной, и что смотреть вперед незачем — опасно! Надо смотреть только назад, чтобы не потерять из виду того, что когда-то кем-то, коллективом или отдельным лицом было сказано. Это трусость перед жизнью, это страх перед истиной, это отрицание многогранности и глубины самой реальности.  И то, что я говорю сейчас о науке, о философии, можно сказать также и о религиозных мировоззрениях.  Не в том смысле, что Бог меняется, а в том, что мы можем с громадной радостью и вдохновением проходить мимо  наших детских, юношеских представлений, представлений еще незрелых для того, чтобы вы­расти в меру познания живого Бога, [Который не поддается] до конца никаким картинам, никаким определениям.

Теперь: в этом же отношении надо помнить, с какой радостью и вдохновением ученый, который поставил под вопрос, смело, оптимистично, правдиво свое мировоззрение, вырастает в другое мировоззрение, как новое открытие его вдохновляет и обогащает. То же самое могло бы быть и в мировоззрении человека в обла­сти философии. То же самое случается на самом деле, когда человек, который имел ограниченное, неполное представление о Боге, о человеке, о жизни, вдруг видит, как его представление рушится, не потому что в нем не было правды, а потому что выросло оно в новую меру правды. Потому что вдруг леса отпадают, и вырастает новое, интересное, прекрасное здание.  Но мы не имеем права ни в науке, ни в философии, ни в религии, мы не имеем права заглядеться на созданное нами мировоззрение, заглядеться на это здание; мы должны знать, что оно вре­менно, и что оно только нам говорит о том, что впереди еще большее.

Какая радость, что человек так велик, что он может себя перерасти, и что человечество так велико, что одно поколение, сменяя другое, получает наследие от прошлого и не делается его пленником и рабом. А на основании того, что когда-то было от­крыто человеческим опытом и умом, может себя перерасти во что-то совершенно новое, так, что жизнь действительно из ряда, последования статических положений вырастает в сплош­ную динамику, в творчество и в радость.

Дополнения, взятые в квадратные скобки, сделаны на основании бумаг Ирины фон Шлиппе.

Опубликовано: «Человек перед Богом». – М.: Медленные книги, 2019