О мнимой защищенности
Во имя Отца и Сына, и Святого Духа.
Сегодняшнее Евангелие ставит нас перед лицом одного из самых странных условий нашей жизни со Христом: перед требованием Евангелия Христова, чтобы мы были всецело, бесконечно беззащитны, чтобы не осталось около нас никакой поддержки, никакой помощи — для того, чтобы нам познать крепость Божию и Его непобедимость.
Евангельский рассказ показывает нам учеников Христа, плывущих морем; их настигает буря; единственная их защита, казалось бы, — тот хрупкий челнок, дело рук человеческих, который отделяет их от волн и от неминуемой смерти. Они борются изо всех сил, и силы их оказываются ничтожными, буря их бьет, и смерть их настигает. И вдруг они видят Христа, идущего по волнам. И первый их крик — это крик страха и ужаса: это не может быть Христос! это, должно быть, привидение!.. Это не может быть Христос: разве можно себе представить, чтобы Христос шел посреди бури, не укротив ее, чтобы эта буря была готова размыть их последнюю надежду и защиту без того, чтобы Христос не защитил их державным Своим словом? И Христос обращается к ним: «Не бойтесь, это Я!» Ничего другого Он им не говорит; Он им не обещает, что утихнет буря. Он не повелевает волнам успокоиться и ветрам замолкнуть. Никакого обетования Он им не предлагает: достаточно того, что Он Сам в этой буре, чтобы она имела смысл, чтобы она была разрешена в своей убийственной, пугающей тайне.
Так же Христос поступил однажды по отношению к наинской вдове, которая следовала за гробом своего единственного сына. Он остановил это шествие и без единого слова утешения или обещания сказал ей: «Не плачь!» И только в ответ на ее веру и послушание, на ее готовность совершить непонятный поступок (как можно прекратить плач над своим умершим ребенком?!) — только тогда Он велел умершему восстать из гроба[1].
Тут то же самое: Христос не обещает ничего, Он только являет Свое присутствие и тем самым делает нечто более решительное. Волны по-прежнему бьют корабль, по-прежнему силятся уничтожить жизнь апостолов; и один из них — самый порывистый, Петр, — просит Христа дать ему пойти по волнам, чтобы быть с Ним. Быть с Ним: его любовь — порывистая, минутами неустойчивая, но всегда верная — подсказывает Петру, что не важна жизнь, не важна смерть: важно быть со Христом! Пусть бьют волны, пусть единственная защита, этот челнок, останется позади, пусть окружит его стихия смерти — только бы быть со Христом…
Так говорил и Павел, позже, когда он познал Спасителя: «Жизнь для меня Христос, а смерть — приобретение, потому что пока я жив в теле — я разлучен со Христом»[2]. Петру не нужно было разлучаться со своим телом — Христос телом воплощения, телесным Своим присутствием был там, и Петр хотел быть с Ним, забыв все прочее, влекомый любовью. Он оставляет хрупкую, ненадежную защиту челнока и выходит в море. И пока его сердце горит любовью, пока его мысль устремлена только ко Христу, пока ему безразличны и жизнь, и смерть, а дорог только Господь, он верной и твердой поступью идет по разъяренным волнам. И вдруг его охватывает мысль о себе, о смерти, о волнах, о море, о буре — и эта буря врывается в его душу, и он начинает тонуть.
Мы призваны так же жить; мы плывем, защищенные каким-то нами же созданным и Богом защищенным благополучием. Нам дана жизнь; даны какие-то житейские условия, какая-то защита, любовь людей, помощь, и нам кажется, что мы в этой защите безопасны. И вдруг разражается буря, поднимаются волны, дуют ветры, и нам ясно представляется, что этот челнок разнесет в одно мгновение, что вся наша жизнь — напрасна, что вся наша уверенность зиждется на чем-то, что может быть мгновенно отнято. Если мы тогда вглядимся в эту жизнь: страшную, бушующую, опасную, пропитанную, пронизанную возможностью смерти и погибели, — если бы мы только сумели вглядеться в нее и увидеть, как на волнах и среди ветров державной поступью идет Христос, Который является не только Царем мира, но Царем бури и Господом гармонии, — то мы могли бы оставить позади всю иллюзорную, кажущуюся нашу защищенность и выйти беззащитными, беспомощными — только бы быть со Христом там, где Он есть. И тогда мы могли бы идти среди этой бури твердой поступью, поддерживаемые любовью ко Христу и уверенностью, что нет другой надежды, нет другого спасенная, нет ничего, что нас может защитить, кроме Божественной любви, и нет такого места, где сливаются и жизнь, и смерть в одно ликующее торжество, кроме как со Христом и Богом.
Вдумаемся в нашу жизнь, каждый в свою, и все — в жизнь окружающих людей, окружающего мира; поймем, что все, что мы создаем для своей защиты, бессильно нас защитить и что мы не призваны оставаться в ограде этой защищенности, а призваны со Христом выйти в бурю, чтобы там, где Он есть, и нам быть, куда Он нас пошлет — туда нам идти. Потому что мы — Христовы, мы тело Его, мы — место Духа Его, мы — сыны Царствия; там, где мы будем, — будет Христос, державный Господь жизни и смерти, бури и покоя. И нас Он посылает, как Его послал Отец, — в бурю, чтобы в самой буре люди нашли покой вечной жизни, победы Божией.
Аминь!
Опубликовано: Труды, Т 3. — М.: Практика, 2020
[1] Лк 7:11—16.
[2] Флп 1:21—23.