СЛОВО по случаю избрания нового Патриарха на престол Московский и всея Руси, сказанное в Лондоне

Во имя Отца и Сына и Святого Духа.

Мы слышали в сегодняшнем чтении из Послания к евреям, во что обходится вера: не о славе ее, а о той цене, которую платит всякий, кто предаст себя в руку Божию для того, чтобы быть по­слушным Его воле и служить Ему всей своей жизнью, а если нужно — и всей своей смертью. А говорить о смерти человека не всегда означает говорить о конце его земной жизни, а о непрерывно во­зобновляемом самопожертвовании, когда изо дня в день он прино­сит себя Богу в поклонении Ему, а тем самым — в служении тем, за которых Христос отдал Свою жизнь.

Две недели тому назад был интронизован наш новый Патриарх. Он родился до войны, в свободной Эстонии; он знал, что значит свободно познавать веру отцов, молиться без страха и угрожающей опасности; и когда он был еще ребенком, его страна была преда­на во власть безбожных. Возрастающим юношей, он созревал в трагической обстановке сталинской России. Но вера его не была за­бита, намерение, устремленность его не поколебались. Он услышал Христа, всем  нам говорящего в Евангелии, что тому, кто хо­чет последовать за Ним, тому предлежит отказаться от себя, взять свой крест, и идти путем, которым прошел Он Сам.

И эта доля выпала ему: преследования, которые обрушились в те дни на духовенство, были подлинно мученичеством. Но он не стал искать другого выхода из положения, кроме как следова­ния по стопам Божиим. В свое время он принял монашеский пост­риг, и после долгого пути теперь избран нашим Патриархом.

И его решение умереть себе самому, так, чтобы жил в нем Христос, чтобы его жизнь была жизнью Христовой, теперь было подвергнуто новому испытанию; ему выпало услышать голос Госпо­да, говорящего ему то, что Он сказал Иакову и Иоанну на пути: Готов ли ты пить Мою чашу до последней капли? Готов ли ты кре­ститься, быть погруженным в Мою страсть?.. И он склонил го­лову и сказал: Да, Господи!.. Он сказал это с трепетом, созна­вая свою хрупкость, сознавая, что никакими человеческими сила­ми невозможно совершить то, что теперь стало его призванием; потому что он призван быть предстателем, печальником за всякую человеческую душу, верующую и неверующую, за живущих убеждени­ем и за их преследователей, предстоять перед Богом и держать Церковь перед лицом Божиим, как жертву приносимую. Потому что Церковь призвана быть всегда, до скончания века, Телом Христо­вым, ломимым за спасение мира: только мученик, только тот, или та, кто готов отдать свою жизнь ценой для того, чтобы следовать за Христом, может сказать: Отче, прости — они не знают, что творят…

И вот на этот зов Церкви наш новый Патриарх ответил: АМИНЬ.

Но как велика наша ответственность, потому что мы возложили на его плечи этот крест; мы призвали его стать му­чеником, то есть свидетелем Божиим любой  ценой: КАК мы должны молиться за него! С каким благоговением, с каким чувством трепета должны мы держать его  перед лицом Божиим, перед лицом Божией Матери, и святых; как мы должны овеять его молитвой, открытостью, пониманием, всей поддержкой, какую мы только можем ему дать.

Поистине, миссия его выше человеческих сил: не просвещен­ный светом Божественным, не умудренный от Духа Святого, не по­груженный во Христа — кто может — выполнить ту задачу, то дело, которое мы возложили на его плечи? Кто устоит, до своего смертного часа, между молотом и наковальней нас ради?

Но есть слово в Послании апостола Павла, которое может дать ему, которое дает ему и силу на подвиг и надежду. Павел также понимал, что посланничество его невыполнимо человечески­ми усилиями, что он не может провозглашать с чистотой и совер­шенством слово Бога Живого, что он не может быть образом для всех, — один Христос может быть и словом и образом; и он молил­ся о силе, и Господь ответил ему, и сказал: Довольно тебе благодати Моей, Моя сила совершается в немощи… Не в робости, не в нерешимости, не в расслабленности, ни в одном из тех свой­ств, присущих нашей слабости, в вещах мирских и духовных, — нет, в иной немощи: в прозрачности, в хрупкости, в гибкости, которая дает свету Божию литься через человека, как он лился через святых Божиих, таких как святой Серафим, святой Иоанн Кронштадтский, который был канонизован тем же Собором, что избрал митрополита Ленинградского и Новгородского быть на­шим Патриархом. Хрупкость ребенка, доверяющегося мудрым и лю­бящим рукам родителей, хрупкость паруса на плывущем корабле: паруса, который есть самая хрупкая снасть корабля, но который, управляемый мудро, может вместить силу ветра и привести тяже­лое строение корабля в пристань, — такого рода немощь. И Павел, который понял, который жил этой немощью, исполненной силой Божией, говорит: Не буду я радоваться ни о чем, кроме как о не­мощи моей, так, чтобы всё  было силой Бога Самого…

И на исходе своей жизни, зная, что Бог совершил в нем и через него, познавший радость своей нищеты в таком общении с Живым Богом, он сказал: Всё мне возможно в укрепляющей меня силе Христовой… Вот о чем мы должны молиться, когда мы думаем о нашем Патриархе! Мы должны окружить его любовью, бла­гоговением, но также и трепетной молитвой, и, если нужно, дать ему всю поддержку, которую мы только способны дать.

Будем поминать его на всякий день, потому что задача его так многосложна. Дай ему Господь мудрость, так, чтобы ему раз­личать знамения времен, но не глазами мира сего, решая встающие проблемы необтженным житейским мудрованием; но так, чтобы он различал знамения времен и пути Божии  в нашей эпохе!

Дай ему Господь гибкость, которая сделает его способным из года в год, во все изменяющейся обстановке, прозревать поступь Божию на путях истории! Дай ему Господь стать подлинным печальником за Церковь, за всякую человеческую душу, верующую и неверующую, за Землю, которая сейчас так трагически раздирается, распада­ется на наших глазах; за страну, в которой он родился, и другие страны, которые лишились своей свободы: Литву, Эстонию, Латвию, Грузию, Молдавию, — и все народы, которые тоскуют о сво­боде, которой они, может, не понимают и сами, когда ищут свобо­ды мирского масштаба, мирского измерения, а мы должны молиться, он  будет молиться о той свободе, которая есть свобода детей Божиих. Познай Истину, и Истина сделает тебя свободным, говорит Священное Писание.

Станем же молиться за него: пропоем ему «Многая лета», чтобы Господь даровал ему долгую, плодотворную жизнь, даровал ему силу и подвиг сердечный нести крест, который есть НАШ крест; и будем наподобие Симона Киринейского, рядом с ним, чтобы под­ставить наше плечо там и тогда, когда это нужно, чтобы крест не раздавил его, не был бы слишком тяжелым, чтобы все вместе мы были спасены, и чтобы, когда придет день, он мог стоять  перед Богом и сказать: Вот дети, которых Ты мне дал — спа­сенные, спасенные ВСЕ…

Аминь.