Во имя Отца и Сына и Святого Духа.
Как ни крепка наша вера, когда ничто не ставит ее под вопрос, так часто, в моменты, когда она испытывается страданием, страхом или горем, мы падаем духом и сомневаемся в любви Божией, сомневаемся, есть ли Ему до нас дело. В такие моменты мы можем вспомнить, как другие люди, — женщины, мужчины, иногда дети — крепче нас духом, стоят перед лицом испытания. И я хотел бы вам дать несколько примеров.
Первый, кто мне вспоминается, это ребенок лет десяти, которого я знал в больнице; он умирал и страдал от очень сильных болей. При обходе палаты, мой начальник его однажды спросил: “Как это, несмотря на все боли, ты всегда такой терпеливый и даже веселый?”. И ребенок, которому едва было десять лет, ответил: «Я страдаю так сильно и так давно, что научился не вспоминать вчерашнюю боль и не задумываться о боли, которая придет завтра, а справляться только с сегодняшней болью». И вот, не могли бы мы принять к сердцу этот пример, когда физическая боль или любое другое страдание пронзят наше сердце, потрясут нас до глубины нашей души?
И сегодня мы вспоминаем старца Силуана Афонского, причисленного к лику святых Греческой и Русской Церковью, русского человека, который провел всю свою жизнь на Афоне. Он рассказывает нам, как на протяжении четырнадцати лет он молился, молился отчаянно о том, чтобы Бог дал ему почувствовать Свое присутствие; и в одном из своих писем он говорит, что наступил момент, когда его отчаяние пересилило его веру, и, проведя много часов в молитве о том, чтобы встретить Бога лицом к лицу или хотя бы ощутить Его присутствие, он воскликнул: «Ты неумолим!». И в это мгновенье, когда последняя струна разорвалась в его сердце, когда он больше не верил ни в свою молитву, ни в свою тоску, ни во что бы то ни было своё, он вдруг увидел перед собой Христа. И он говорит, что в Его глазах была такая любовь, такое сострадание, что он понял, что можно прожить всю жизнь ради Него, будь то перед Его лицом или с чувством Его отсутствия.
Еще мне вспоминается один человек большого духа, который говорил мне о своих испытаниях. Десять или пятнадцать лет тому назад я встретил в Латвии, в маленькой «пустыньке», где он жил в одиночестве, отца Тавриона, тоже русского человека. Он сидел передо мной, человек моего поколения; в его глазах светились благодарность и изумление, и он мне сказал: «Вы себе не можете представить, как непостижимо добр Бог был ко мне! В период революции, когда священников не допускали ни в тюрьмы, ни в лагеря, Он избрал меня, не только недостойного, но совсем неопытного священника, и послал меня на служение туда, где была самая большая нужда. Меня арестовали, я год провел в тюрьме и последующие двадцать шесть лет в лагере, среди тех самых людей, которым я был нужен, которым был нужен Бог, был нужен священник». Всё, что он вынес из своих невзгод, это безмерную благодарность Богу, Который избрал его, чтобы быть распятым в жизнь другим.
Давайте задумаемся над этими примерами: над примером Старца Силуана, память которого мы сегодня чтим, и тех, о ком я упомянул, и тысяч, тысяч других людей, о которых мы даже не знаем, но которые явили спокойную, благодарную стойкость духа, потому что, как сказал другой страдалец последнего поколения в своем дневнике, «я всегда молился за тех людей, которые меня мучили в тюрьме и в лагере, потому что они только выполняли для моей же пользы то, что Бог судил наилучшим для меня».
И если мы сравним себя, свою судьбу, иногда свою муку с этими примерами, то мы могли бы научиться выстоять боль, выдержать страх, горе, болезнь, всё, что приносит нам наша доля, с мужеством, которое мы не всегда проявляем. И такое бесстрашие может родиться не через воспитание своей воли, но преданием себя воле Божией, и из чувства благодарности, что Он — наш Пастырь, Хранитель нашей жизни, Он знает, что для нас лучшее, и если только мы отдадим себя в Его руку, если только мы дадим Его благодати действовать в нас свободно, то всё будет хорошо.
Аминь.
Опубликовано: Журнал Московской Патриархии. 1997. № 9. С. 75; Соборный листок № 290, ноябрь 1995.