Воскрешение дочери Иаировой

Как мы похожи на тех людей, которые окружали умершую дочь Иаирову. Сам Бог пришел, Сам Господь, Сам Он говорит: «Не плачьте, она не умерла, она уснула»; и с какой уверенностью люди — сказано в Евангелии – «знали», что она умерла. Хоть Сам Бог говорит, Сам Господь, Которого они призвали сотворить чу­до, говорит это, но теперь они над Ним смеются. Пока она была больна — можно было надеяться на чудо, теперь она умерла, и смешно говорить о том, что есть надежда. И так бывает и с на­ми. Господь жил, умер, воскрес, и Господь нам говорит Сам, что временная смерть подобна сну, что за ней стоит жизнь, жизнь, которой уже живут души человеческие, но жизнь, которая охватит тоже и тела в день славного Воскресения. И мы всё продолжаем говорить: «Он умер, она умерла». А когда мы слышим слова Апос­тола: «Я не хочу, чтобы вы были без надежды, как прочие, кото­рые верят в смерть», мы эти слова слушаем и мы всё равно «зна­ем», что перед нами лежит человек, который умер, и хотим быть безутешными. Мы не верим и слову Воскресшего Господа, что мы воскреснем, и слову Господа, Который воскрешал людей при жиз­ни Своей на земле: дочь Иаирову, Лазаря — что есть воскресе­ние. Мы знаем, что есть смерть, и мы не верим, что есть жизнь. Как странно и как ужасно, что эта очевидность смерти нам зак­рывает реальность жизни. Вот поставьте перед собой этот воп­рос, каждый из вас: сколько раз нам Бог говорил о жизни и сколько раз мы отвечали: «Да, я же знаю, что победила смерть, что побеждает смерть». И это относится не только к телесной смерти. Если мы только верили бы в жизнь, мы верили бы, что когда кто-либо родной, близкий умирает, это не конец — наши отношения с ним, наша жизнь по отношению к нему продолжается; мы не должны говорить «вчера», «когда-то», «в прошлом», не должны смотреть назад, чтобы найти живого человека, а те­перь должны жить этим живым человеком и этой живой жизнью, и ждать большего, а не меньшего. Это же относится и к душевным и к духовным явлениям. Как легко мы говорим, что человек умер, умерла дружба, умерла любовь, умерло то, что было самое драгоценное между людьми; и когда Господь нам говорит, что это толь­ко уснуло, только таится, но живет (потому что всё, что есть — любовь, дружба, ласка — живет; умирает только то, что уже на земле несет в себе печать смерти и тления), мы всё-таки гово­рим: «Нет, Господи, я же знаю — это вымерло до корня». А Хри­стос, притчей о сухом дереве, которое три года обходили, пока оно не ожило, нам напоминает, что пусть и до корня умрет, но жизнь-то от Него. Всё может воскреснуть, всё, но в новой сла­ве, не в прошлом тленном, а в совершенно новом сиянии не вре­менной жизни, а вечной. Каждый год мы слушаем пророчество Иезекииля о костях: «Рцы сын человеческий, оживут ли кости сия?» — и мы отвечаем: «Нет, это уже область смерти». Пророк был мудрый, он сказал: «Ты веси, Господи, Ты знаешь, я не знаю». И вот, будь то, в каких отношениях личных, будь то в суждении о судьбе человеческой души, обо всем, — ко всему это относит­ся. Научимся от этого рассказа: это не притча, это быль о том, как воскресла дочь Иаирова, когда все знали, что она умерла. И Христос это знал, только для Него смерти нет: есть жизнь, и есть сон. Всмотримся в нашу жизнь, в наши отношения к тем, кто почил, т.е. кто теперь уснул и отдыхает. Подумаем о тех людях, которые вокруг нас, которых мы осудили, подумаем о тех людях, которые вокруг нас и над которыми мы произнесли окончательный суд: «Этот мертв, не утруждай Учителя, и Богу незачем сюда придти, не восстанет». Подумаем о наших умерших дружбах и отно­шениях. Умерли ли они или на время потускнели, почили. Вчитай­тесь в эту притчу — это притча жизни против смерти, притча на­дежды против очевидности, притча веры безусловной против наше­го глубокого, убивающего неверия. Аминь.

Опубликовано: Во имя Отца и Сына и Святого Духа. — Клин: Христианская жиънь, 2004.