О богатом и Лазаре

Во имя Отца и Сына и Святого Духа.

В чем грех богатого, в чем правда бедняка? Из сегодняш­ней притчи может показаться, что суд Божий определил горь­кую участь богатому только потому, что он богат и весел был на земле, и что, как бы только в утешение за скорбь на земле, дал бедному Лазарю радость и покой в лоне Авраамием.

Но это не так просто; не был виноват человек, что он богат, и не заслуга человека, что он беден. В Евангелии немало людей состоятельных,- а в истории Церкви еще больше — которые из избытка своего были радостью и благословением для других, потому что они были милосердны, жалостливы, милостивы. И много, много знаем мы людей, которые в своем убожестве де­лаются горькими, жесткими, немилосердными даже к тем, кто подобно им находится в нужде; не в этом дело. Не спасет нас бедность, и не погубит богатство как таковое.

Но если посмотреть на тот образ богатого и бедного, кото­рый Христос нам представляет в таких немногих словах, мы видим человека, который был богат, у которого было всё, и с излишком было, и жизнь его проходила в пирах и в веселье, а у дверей его лежал нищий. И вот в этих пирах, в этом ве­селии, никогда, по-видимому, его сердце не смягчилось. Он пользовался всем, что дала ему жизнь, но не пожалел тех, которые были лишены этого. Радости в нем не было, а было веселье — потому что радость делится, как тепло и свет, на тех, кто вокруг, а веселье остается достоянием человека, — его одного, и его товарищей по веселью. Он прожил, не вспомнив ни о том, для чего он живет, ни о том, как другие живут, а у двери его голодал и скорбел человек.

А этот че­ловек не тем был духовно богат, что скорбел, а тем, верно, что лежал он, и вся жизнь его была криком о помощи, о жалости, о милости, и тогда как богатство застилало в со­знании домохозяина самый вопрос о том, что будет дальше, для чего он живет, как он будет умирать и что будет потом, — нищий всю жизнь прожил перед лицом этого вопроса: зачем? чего ради? ради чего эта скорбь, для чего эти страданья? И что еще будет впереди?

Один прошел мимо жизни, а другой углу­бился в существо ее. Один умер незаметно, и ангелы Божии унесли его душу в место упокоения; другой умер, и его тор­жественно похоронили, положили в гроб, а душа его пустая, уже не могущая смеяться, не имеющая, чем питаться, потому что питалась она только от земли, сошла в то место, где та­кая же пустота, не только за то, что он веселился, и не только за то, что он был богат, но за то, что, при всем этом он допустил этот ужас нищего у дверей своих, сошел он в место страданий, место, где перед судом Божественной любви чело­век отходит во тьму.

Мало среди нас богатых и бедных в такой мере, в какой был беден Лазарь и богат владелец дома, у порога которого он голодал всю жизнь; но мы все богаты и бедны одновременно, и от нас зависит, какими мы встанем пе­ред Божиим лицом. Обеспеченность, спокойствие, тишина, нарушаемые только мелкими бурями, закроют ли наши глаза на то, что у нашей двери Лазарь умирает с голоду — умирает физически и умирает от голода по милости? Закроет ли наше благополучие нам глаза на то, что жизнь имеет глубину и смысл, и цель, и что мы устремлены к встрече с Богом, и что эта встреча будет последним и поистине страшным судом, ес­ли в нас не найдется любви, — но чистой, но подлинной любви? Не можем ли мы научиться, когда мы постоянно жалуемся, от того Лазаря, который голодал и холодал у двери богача. Он нашел себя; его внутрь себя загнал голод и холод, одино­чество и нужда, и в этой глубине он встал перед Богом. Неуже­ли нам надо так дострадаться до Бога, как Лазарь? Неужели нужно, чтобы на нас нашла предельная скорбь для того, чтобы войти в себя и стать перед лицом человеческой большой, зна­чительной судьбы?

Вот, всмотримся в эти два образа; мы ни­куда не уйдем от этого суда, потому что мы слишком много знаем; знаем слишком много о воле Божией, знаем слишком мно­го о любви Божией, перед нами всё Евангелие расстилается, как путь или как суд. Кто мы — Лазарь или богач? И если мы чувствуем в себе богача, уже тлеющего со страстями свои­ми, опомнимся теперь, пока еще живы, пока есть еще какая-то сила в душе, какая-то сила в теле, — опомнимся теперь и оживем! Аминь.

Опубликовано: «Во имя Отца и Сына и Святого Духа. — Клин: Христианская жизнь, 2004.» – с. 165