Всенощная в селе Ивановском

Во имя Отца и Сына и Святого Духа!

Если бы мы только умели ощутить до самых глубин души, всей живой силой сердца, в какой славе мы теперь пред­стоим перед Богом, в какой славе совершается служба церков­ная! В Ветхом Завете говорится, что когда освятил Моисей скинию, исполнилась она, наполнилась до края славой Божией. И каждый раз, когда освящается храм, каждый раз, когда место отдается Богу в нераздельное владение, сла­ва Божия осеняет это место и пребывает на нем. Около сорока лет тому назад приезжал в маленький, убогий, «страшный» храм* один из великих святителей Русской Церкви, митрополит Литов­ский и Виленский Елевферий. И священник встречал его словами, что ему стыдно принимать его в таком убожестве — а убожест­во было велико — и Владыка его остановил: Не говори, — ска­зал он, — об убожестве храма Божия: место селения, Самого Бога, шире и глубже небес!..

И вот теперь, предстоя перед Ним здесь, как те, ко­торые предстоят перед Ним в величайшем убожестве или кажу­щейся славе человеческой, мы находимся там, где пребывает Господь, а где Он — там и глубина, и высота, и ширина бездонного, вечного Его пребывания. И как полна бла­годати Церковь Божия! Если опять-таки мы бы умели чутьем сердца, чистотой сердец, которая дает нам видеть Бога, это осознать: вот сейчас, с нами пребывает Господь: Господь среди нас есть, Тот, Который обещал, что где двое или трое соберутся в Его имя, Он будет с ними. Он тут; нам незачем искать Его где-то на небесах — Он тут среди нас, живой и действующий, и творящий чудеса.

Недавно пришел ко мне в Лондоне, где я совершаю большую часть своего служения, человек, который до сорока с лишним дет был неверующим, и стал проситься в Православную Церковь — англичанин, по всему нам чужой, и я его спросил, что его привлекло к нам, что побудило его принять такое решение? И он ответил, что с того дня, как он вступил в этот храм наш, он почувствовал, что в нём живет Бог; а затем — сказал он — продолжая его посещать, я вдруг обнаружил, что Бог не только в нем покоится, но что Он действует, претворяя и преображая жизни и людей…

В таком храме находимся и мы сейчас. Бог живой, Бог действуяй, о Котором говорится в молитве святой Пятидесятницы, ОН среди нас, мощно, властно, торжествующе и вместе с этим с каким неописуемым смирением и тишиной! Не напрасно в канун Своего распятия Он говорил Своим ученикам: Я среди вас как служащий… Да, Он среди нас как служащий, незаметный, тихий, утешающий без слов, укрепляющий даром Своей непостижимой силы, радующий сердца… Господь наш Бог… И с Ним здесь всегда, но сегодня, может быть, как-то особенно явственно Пречистая Дева Богородица, праздник Которой мы совершаем, и святые Ад­риан и Наталья, и много, много других святых, которые любовью, молитвой осеняют этот храм и народ, молящийся в нем; и ангелы наши хранители, молящиеся о всех нас. Какая слава, какое чудо, какая глубина богатства! Чего же мы страшимся в жизни? С нами Бог — разумейте языцы и покоряйтеся, ибо с нами Бог!

Да, — но Бог тихий. Тот Бог, Который пришел на землю, приим зрак, т.е. образ раба для того, чтобы быть слугой всех, для того, чтобы приобщиться всему горю и всему ужасу земли и поднять их на Своих мощных божественных плечах и на Своих хрупких человеческих плечах. Живой Бог…

И вот мы молимся, молимся о всех, молимся, потому что нам дано Богом быть предстателями перед Ним вместе со Христом, вместе с Матерью Божией, с ангелами нашими хранителями, со святыми — быть предстателями, печальниками, заступниками горького, холодного, трагического мира. И этот мир не тогда только трагичен, когда в нём совершается зло, когда разража­ется война, когда льется кровь, когда ужас до глубин пронизы­вает и души, и сердца, и самое тело и плоть /людскую/, наш мир трагичен своей оторванностью от Бога; это основной ужас земли, это — основная трагедия… А нам дано знать Бога, дано Его любить, дано быть народом Божиим, плоть от плоти Его воплощенной, дух от Его духа, даром Пятидесятницы. Нам дано предстоять перед Богом за весь мир; и храмостроительство наше тоже есть и свидетельство, и предстояние. Преда­тельством человеческим весь мир отдан во власть князя мира се­го, и верой человеческой какие-то, порой маленькие, как будто ничтожные части изымаются из этой власти и возвращаются Ему; храм такое место.

Это место на нашей земле, грешной, опороченной, осквер­ненной кровью и злом, это место, которое принадлежит безраз­дельно Богу. Здесь Он, отвергнутый порой везде, — у Себя дома. Есть образ в книге Откровения Иоанна Богослова, где он говорит, повторяя слова Спасителя: Я стою у двери твоей и стучу… Господь как странник ходит по земле, стучась в двери каждого сердца и каждого ума, в двери каждого дома: не откро­ют ли Ему? и часто дверь остается закрытой, и Он уходит на пути земли — а здесь у Него есть дом. Вера людская, вера наших русских предков создала храмы, приют для бездомного Бога нашего. Царь неба и земли захотел быть с нами, бездомный на земле, как мы грехом и изменой делаемся бездомными на небе. Среди нас Господь. Мы здесь Ему даём любовью, и ве­рой, и лаской, и радостью, и молитвой — мы даём Ему приют. Ему здесь есть, где главу преклонить. Какое счастье для нас, что нам дано, так, послужить Богу, Который пришел нам по­служить жизнью и смертью и гефсиманским ужасом и голгофской богооставленностью.

Поэтому будем ходить сюда из недели в неделю, из года в год. Помните, где вы находитесь, помните, что здесь про­исходит, помните, какое чудо Божия присутствия нам дано, и прислушивайтесь к тем величайшим словам, которые звучат в этом храме. Одного такого слова для тысячи людей было бы до­статочно, чтобы ожить. Мы к ним привыкли… Как страшно при­выкать к самым большим вещам.

Выходит священник и говорит: Благодать Господа нашего Иисуса Христа, и любовь Бога и Отца, и причастие Святого Духа да будет со всеми вами.. Разве мы не понимаем, что это значит? Благодать Христа, и вселение Духа, и всех объемлющая любовь Отчая… Да разве это уже не вечная жизнь, которая нам даётся? Да разве с этого жить нельзя? И творить нельзя? И жизнь ради этого нельзя отдать? Как это дивно и как это велико…

Будем поэтому молиться, молиться из недр души, из всех сил души открываться немощью нашей победоносной силе Божией, и в нас совершится то, что во святых совершается: загорится любовь, вырастет несокрушимое мужество, родится и смирение; и тогда, послушны воле Божией, прислушиваясь к ней, творя её радостью, мы будем благословением для земли; люди будут говорить: С нами Бог, потому что среди нас есть хри­стианин; не оставил землю Свою Господь — среди нас есть Христов народ.

И порой это так бывает. Я закончу примером, чтобы вы почувствовали, что это может значить. Во время войны была взята в концентрационный лагерь в Германию женщина, русская монахиня; и после нескольких дет пребывания там в какой-то день пришли звать по списку женщин на смерть. Среди них была девушка молодая; она хотела жить; она билась и пла­кала. Мать Мария к ней подошла и сказала: Не плачь, конец все­му — не смерть, а жизнь; и так как та колебалась еще душой, она её обняла и сказала: Не бойся, — я с тобой пойду; и не призванная никем, она с ней пошла на смерть, рядом, вместе, свободной, вольной волей, как Христос Себя отдал на нашу смерть, чтобы мы могли жить Его жизнью. И те, которые не умер­ли, которые были свидетельницами этого, рассказывают о том, как водворилась небывалая тишина, как стало тихо и глубоко; почувствовали, что Бог среди них, и что Бог хрупкой плотью этой женщины идет на смерть с тем, чтобы не было страшно другим умирать.

Как это дивно! Женщина была простая, такая же хрупкая, как все мы, но она послушала влечению любящего сердца и веры своей. Конечно, не всем нам под силу такой подвиг любви и такая вера. Но взирая на эти примеры, на сонмы святых, на Адриана и на Наталью, на тех святых, имена которых мы знаем и любим, станем учиться раньше всего — любить, а когда нау­чимся любить, то и жизнь свою отдадим, потому что никто тогда у нас её отнять не сможет, мы её дадим радостью и лю­бовью, чтобы нашей жизнью и смертью другие могли жить, жить, не прозябать, — жить полнотой той жизни, о которой говорит святое, животворное Евангелие Христа.

Опубликовано: «Проповеди, произнесенные в России». — М.: Фонд «Духовное наследие митрополита Антония Сурожского», 2014.