Рождество Христово

Во имя Отца и Сына, и Святого Духа.

Христос, в Евангелии Своем, говоря о самом великом, что мо­жет сделать человек, о самой высокой мере, до которой он может вырасти, нам дал заповедь любви: «Никто большей любви не имеет, как тот, который душу свою положит за друзей своих…» И вот в эту таинственную рождественскую ночь Сам Господь и Бог наш, во­площением Своим, исполнил этот закон победоносной жизни.

Мы рождаемся во временную, преходящую жизнь, возникаем из ни­чего державным творческим словом Живого Бога, и через это вре­менное бывание становимся причастниками вечности и входим в жизнь вечную. Господь же и Бог наш, воплощением Своим, из пол­ноты бытия, из торжествующей полноты жизни, входит в область смерти; из полноты нетварного бытия Он заключается в узкие, подлинно тюремные рамки падшего мира, рождается во времени, будучи вечным, чтобы в этом мире узком, тесном, оторванном от Бога, жить, показывая нам пример того, как изо дня в день можно отдавать жизнь за своих друзей — и умирает, пока­зывая нам тем, что и смертью можно явить торжество жизни.

Одна из древних греческих икон представляет нам ясли Вифлеемские не в виде трогательных яслей, а в виде жертвенника, сло­женного из камней, на которых лежит ребенок, предназначенный к смерти — но не к случайной, бессмысленной, бесцельной смерти, а к смерти жертвы, которая осмысленно, свободно приносится Богу во очищение грехов, ради победы над самой смертью, для соединения неба и земли, для соединения отпадшей твари и живого, любя­щего Бога.

Сегодня вечный Бог рождается вовремя, бесплотный облекает­ся плотью. Тот, Кто за пределами смерти входит в область смер­ти; начинается сегодня крестный путь Господень; сегодня являет­ся жертвенная крестная божественная любовь. Сегодня ясли Вифлеемские предзнаменуют нам ту пещеру, куда будет положен Господь наш Иисус Христос, снятый со креста после мучительной смерти… И весь путь жизни Господней ничем не является иным, как исполнением этой заповеди о той любви, которая не знает ни границ, ни предела, о той любви, которая свою жизнь отдает за дру­зей своих.

Но за друзей ли одних? Кто был другом Господним, когда Он родился, кто дал приют Матери, ожидающей Ребенка и сопровождающему их Иосифу? Выкинутые из человеческого селения, они нашли себе обиталище только среди зверей, — и так в течение всей жизни Христовой: когда в завершение Его пути израильский народ, чело­вечество, исключит Его из града людей, останется Ему только уме­реть одинокой смертью на Голгофской горе. Путь, начатый Госпо­дом «ради друзей своих» есть путь любви — но кто такие эти друзья? Враги, это не те, кто нас ненавидит, это те, кото­рых мы, по безумию, по слепоте сердца и отуманенности ума называем врагами. Христос врагов не знал; все люди, ко­торых державное, творческое слово Божие призвало к бытию, были Его братья и сестры, были возлюбленные Божии дети, которые по­теряли свой путь и которых Он пришел взыскать.

Он Сам нам дал образ, когда сказал, что добрый па­стырь оставляет 99 овец, чтобы идти на розыски одной, заблудив­шейся, потерянной овцы. Так и по отношению к нам: тех людей, ко­торые называют себя врагами Христа, Христос их признает за Своих братьев и сестер, за детей живого Бога, Сыном Которо­го Он является… Он врагов не знает, для Него нет вра­гов; и поэтому за всех и ради всех Он становится человеком, за всех и ради всех Он живет изо дня в день, отдавая все силы тела и души; и, наконец, за всех и ради всех, после страш­ной Гефсиманской ночи, после Страстной седмицы, после издева­тельств, поруганий, после того, как Он был предан близким уче­ником, оставлен другими, Христос умирает на кресте за всех и ради всех… И если мы — Христовы, то мы должны научить­ся в эту сегодняшнюю торжественную ночь этому Христову пути; сегодня можем мы, покаянием, т.е. переменой мысли и серд­ца, войти в путь Христов, мы можем новыми глазами осмотреться, и с изумлением увидеть, что нет у нас врагов, а есть только дети Божии заблудшие, к которым нас посылает Господь жить и, ес­ли нужно, умирать, чтобы они ожили во веки веков.

Вот, о чем говорят нам жизнь, смерть Христовы, вот о чем нам говорит сегодня Рождество — т.е. рождение живого Бога че­ловеческой плотью. Чем же оно такое таинственное: казалось бы мы видим своего Бога, мы можем держать Его благоговейно и трепетно в своих объятиях; но в этом Воплощении нам открывается Бог более таинственный, чем Бог небесный, непостижимый человеческому уму, только чаемый человеческим сердцем, потому что в этом Младенце таится вся полнота невидимого, непостижи­мого Бога; прикасаясь ребенку, рожденному в Вифлееме, мы с ужа­сом познаем, что Он — живой Бог, ставший живым человеком нас ради; мера Божией любви к каждому из нас — к последнему грешнику и к самому святому праведнику — это жизнь и смерть Сына Божия, ставшего сыном человеческим…

Разве мы не обернемся к каждому, кто нас окружает, с подобной любовью, разве мы можем перед лицом Воплоще­ния Христова иначе отнестись к людям, чем Сам Бог, ставший че­ловеком? Заповедь новую Он нам дает, новую тем, что не только Он нас призывает любить, но призывает любить Он и друзей, и врагов, призывает любить всех и такой мерой любви, которая называется «положить жизнь свою за друзей своих»: признать друзьями тех, кто тебя другом не признает, жить для них изо дня в день, а если нужно — ради них умереть, с последней молитвой на устах: «Господи, прости им: они не знают, что творят!» Аминь.

Опубликовано: «Во имя Отца и Сына, и Святого Духа…» – М.: «Гранат», 2014.

Сборник «Вифлеемская звезда». М. 1990

«Дружба народов». 1992. № 2