Рождество Христово

Во имя Отца и Сына и Святого Духа.

Мы снова, с живой верой, из глубокого личного убеждения, провозглашаем сегодня рождение в мир живого Бога, ставшего жи­вым человеком. Сегодня мы вспоминаем о том, как преграда между Божественным миром и нами пала; Бог стал человеком, и мы спасены. Спасены тем, что мы Богом так возлюблены, что Он стал одним из нас, жил, учил, и умер ради нашего спасения.

Откуда же такая вера у нас? Неужели потому, что свидетельство о Рождестве Христовом было повторено из столетия в столетие, и мы привыкли к этой мысли? Нет! Верим мы потому, что мы знаем опытно Господа нашего Иисуса Христа. Из всех событий истории Христос принадлежит и прошлому, и настоящему, и вечности. Прошлому Он принадлежит тем, что родился Он в определенный день истории человеческой; но принадлежит Он настоящему, из столетия в столетие, тем, что Он, умерев, воскрес и что Он нам, лично, каждому, ведом, знаком. Принадлежит Он вечно­сти, потому что пришедши около двух тысяч лет тому назад на землю, Он грядет, мы ожидаем Его пришествия.

Вся история со дня Его рождения — сплошное ожидание Его прихода; и те христиане, которые всерьёз, искренне, опытно поверили во Хрис­та, ждут этого прихода с надеждой, с тоской упования. Священное Писание нам говорит: Дух Святой и Невеста, Церковь-невеста, каждая душа человеческая, уневещенная Богу, взывает: Гряди, Господи Иисусе, и гряди скоро!…

Но для того, чтобы так желать прихода Христова, чтобы так Его ожидать, нам нужно не только верить, нам нужно быть с Ним еди­ными, потому что Его приход значит для нас суд, суд любви над нашей жизнью, такой безлюбовной, суд любви, которая является единственной сущностью и единственным смыслом жизни. Мы станем когда-то перед лицом Божиим, вырвавшись из круговорота ежеднев­ного нашего жития, откроются наши глаза на вечное, когда по­тускнеет перед нашим взором всё временное, всё видимое, всё ощутимое чувствами; и тогда мы поймём, что ничего в жизни не было стоящего нашей заботы, кроме как творческой, зря­чей, жертвенной любви, которую мы могли бы подарить Богу в от­вет на Его любовь и людям, вместе с Богом; и этим создать на земле начало Царства Небесного.

Поэтому, перед лицом рождающегося Христа, воплощением любви Божией, свидетельства о том, что нет предела этой любви, и мы твердо решим, теперь, ныне, немедленно, что вся наша жизнь должна стать достойной этого Бога, этого идеала любви… Апостол Павел говорит: Для меня жить — это Христос. Т.е. для меня жить: это ожидание Христа, это опыт Его близости, это забота о Его заботе; это устремленность к Его цели, это служение всему тому, что Ему дорого, это отвержение всего того, что привело к Его распятию… Но Павел прибавляет: И, однако, смерть для меня была бы приобретением, потому что, живя в теле, я отлучаюсь от Христа… Вот, как он умел любить Христа и Бога, как многие любят, умеют любить близкого им человека, с которым они в безнадежной, временно, во всяком случае, разлуке…

Но Павел умел любить и людей, потому что заканчивает другими словами: Од­нако, для вас лучше, чтобы я оставался в плоти, и поэтому я стану дальше жить… Сколько героизма нужно для того, чтобы человек, который возлюбил всем сердцем, всем духом, всем сво­им существом Христа, который только о том и мечтает, чтобы быть с Ним неразлучно, — сколько героизма нужно тому человеку, чтобы сказать: Однако, я выбираю разлуку для того, чтобы служить вам, ради которых Бог стал человеком, ради которых Бог умер плотью на кресте…

Разве нам это не урок? Жить так, чтобы вся полнота любви ликующе, торжествующе в нас всё побеждала, жить так, чтобы эта тоска любви нас уносила в вечность и дела­ла гражданами вечности, пока мы еще граждане земли! Любить так, чтобы быть готовыми отказаться даже от этой радости веч­ности, чтобы совершить на земле наше служение любви людям и Богу! Вот, к чему нас зовет сейчас пришествие Христово, и ожи­дание второго Его пришествия во славе. Аминь!