Иисусова молитва получила сейчас огромное распространение не только в Православных Церквах, но также в инославном мире. Мне кажется, что громадную здесь роль играет ее краткость, ее сжатое вероисповедание. Краткость ее делает доступной даже таким людям, которые еще не опытны и рассеянны, которые только начинают молиться, но для которых эта молитва является и твердой догматической опорой, и искренним криком души о помощи и спасении. О том, что она может быть очень простой молитвой для простых людей, очень красноречиво и остроумно говорит Феофан Затворник в одном из своих писем. Обращаясь к одной из своих духовных дочерей, он журит ее за то, что она, получив от него распоряжение употреблять Иисусову молитву — вдруг возгордилась и почувствовала, что ей вручена какая-то особенная молитва, которая ее саму делает какой-то особенной. И по этому поводу он ей пишет: «Что ты, дурочка, возгордилась, ведь эту молитву я даю таким старушкам, которые не могут удержать своего внимания на большом количестве слов».
Поэтому есть в Иисусовой молитве особое свойство — это ее краткость; она может быть еще сокращена и до формы: «Иисусе, Сыне Божий, помилуй мя» или «Господи, Иисусе, помилуй мя грешного!» — на ней самый неопытный человек может задержать свое внимание. Но употреблением своим она постепенно возводит к созерцательной молитве и к самодвижной молитве. Одной из ее основных черт является то, что она выражает очень сжато и с громадной четкостью нашу христианскую православную веру, и не только как вероисповедание, но также как и решимость исполнить то, что сказано, ибо назвать Христа Господом — это значит взять на себя задачу Его воцарить в своей жизни как Царя и Господа, как полного Хозяина своего бытия.
Второе, что я хочу сказать, относится к христоцентричности этой молитвы. Часто, особенно на Западе, мне говорят, что эта молитва чисто христоцентрическая и в ней нет места для Святой Троицы. Мне кажется, что троичность этой молитвы, хотя и скрыта, но просвечивает насквозь. Мы знаем о Христе из Евангелия, что Он есть дверь и путь — дверь, которая раскрывается на вечные пажити. Он не стена, не конец пути. Он — дверь, через которую мы вступаем в вечность; вечность эта заключается в том, чтобы знать Бога и Отца. Некий западный писатель духовный говорит: «Если мы можем назвать Христа Словом Божиим, то Бог является тем глубоким, бездонным молчанием, из которого — и только из которого — может прозвучать совершенное слово». Поэтому обращаясь к Тому, Кто является Словом, мы оказываемся лицом к лицу с Отцом, с Тем, Кого Спаситель нам повелел называть Отцом нашим.
С другой стороны, мы знаем от апостола Павла, что никто не может назвать Христа Спасителя Господом, если только Дух Святой этому его не научит. И поэтому, обращаясь к Спасителю таким образом, как мы это делаем в Иисусовой молитве, мы одновременно входим в общение с Сыном, с Духом Святым и с Отцом.
Из Священного Писания мы знаем, что пред именем Иисуса Христа поклонится всякая тварь, всякое колено — и в Иисусовой молитве мы находим четкое исповедание этой веры, господство Его имени. Слово Иисуса Христа говорит нам, что Он является завершением Ветхого Завета, Помазанником Божиим, Тем, Кого ожидал весь мир и о, Котором говорил Ветхий Завет.
Но с другой стороны, мы сознаем и греховность нашу, ибо в конце этой молитвы мы говорим «помилуй мя грешного». Грех в этом смысле мы не определяем просто как нарушение нравственных правил, грех есть потеря Бога, отдаленность от Него, внутренний разлад и раскол всех сил душевных и телесных и духовных, разделение с нашим братом. Когда мы говорим, что мы грешные, мы признаем эту разбитость нашего естества, которое может стать цельным только силой Христовой, только тем, что во Христе мы делаемся новой тварью и силою Духа Святого мы прививаемся к Нему, как дикая маслина прививается к животворному древу. Определяя себя как грешников, мы провозглашаем нашу нужду в Спасателе — и эта нужда в Спасителе как бы центрируется в имени Христовом, ибо имя Христа значит: «Бог спасет». Но Бог нас любит, мы это знаем достоверно, и только поэтому мы можем с таким доверием, с такой надеждой, с такой радостью даже из глубины греха взывать: Господи! Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя грешного.
Одно слово еще о психофизических способах искусственного делания Иисусовой молитвы. Апостол Павел говорит о том, что мы призваны прославлять Бога не только в душах наших, но и в телесах наших. И это делается таким ясным, когда мы вспоминаем слова старца Силуана, который нам говорит, что благодать Божия, изливающаяся на нас, достигает сначала наш дух, потом льется и ниже, в наши глубины, и достигает нашу душу, наш психический состав и, наконец, наполняет самую нашу плоть, так что эта плоть может превратиться в мощи, в святыню. Поэтому эти физические упражнения и также душевные упражнения, связанные с ними, можно рассматривать с разных точек зрения. Профессор Б. П. Вышеславцев в раннем издании «Рассказов странника к своему духовному отцу» говорит о том, что монотонное, регулярное, неспешное, внимательное повторение Иисусовой молитвы постепенно ее вводит в наше подсознание, и она уже занимает там такое положение, которое не может нас лишить ее присутствия. Но занимаемся ли мы Иисусовой молитвой, как новоначальные, то есть повторяем ее неспешно, верно, внимательно, мерно, благоговейно и прислушиваемся к словам, которые мы сами произносим, или же достигаем той меры, когда сама молитва себя произносит и благодать звучит в нашем сердце, — ее цель в том, чтобы мы прислушались к этому созерцательному молчанию, которое нам позволяет слышать то, чего мы иначе не могли бы услышать. И эта молитва от произнесения слова постепенно нас ведет в глубины безмолвия (которое определяли сегодня в одном докладе как беседу ангелов) и создает в нашей психике и в нашем теле то безмолвие, которое является не пустотой, но открытостью, как бы формой, в которую может влиться Божественная благодать, преображающая нас. Сила Божия в немощи совершается. С первых же наших слов, как только мы начинаем взывать к Богу, ответ мы получаем в тех глубинах, которые нам обыкновенно не достижимы, — и постепенно мы вводимся в то молчание, которое делает нас прозрачными для благодати и оживотворяемся ею.
Опубликовано: Тысячелетие Крещения Руси. Международная церковная научная конференция «Богословие и духовность». Москва, 11-18 мая 1987 года. М.: Моск. Патриархия, 1989. С. 85-87.