Дух и психика, или Можно ли представить Христа неуравновешенным

Я хотел бы начать с высказываний двух Отцов Церкви: один жил в IV веке, другой  — в VI, то есть тогда, когда христианство было одним великим целым, когда оно размышляло и открывало глубины собственной духовности.

Первое – слова св. Василия Великого, которые звучат очень странно в контексте современных представлений о здоровье, лечении, общественной жизни и прочего. Он говорит о том, что слабое здоровье — великое достояние для того, кто желает возрастать в духовной жизни. Его слова как будто противоречат многому из того, что сейчас считается само собой разумеющимся. Мы к этому еще вернемся.

Вторая фраза — из писаний св. Исаака Сирина[1]: «Идеальное душевное равновесие могут иметь только либо те, кто еще не вступил на путь духовного делания, либо те, кто продвинулся так далеко и достиг таких высот, что период смятения у них позади». Он настаивает: в момент, когда мы вступаем в Божию область, биологическое равновесие, которое нам изначально присуще, и психосоматический баланс, к которому мы стремимся, неминуемо будут основательно поколеблены. В нас должна произойти полная перестройка личности, не только в психическом, но даже в физическом плане.

Сейчас я не столько цитирую, сколько развиваю мысль св. Исаака, но в сущности он утверждает: представить себе Иисуса Христа неуравновешенным невозможно, потому что, будучи совершенным Богом и совершенным Человеком, Он способен одновременно со всей полнотой находиться в человеческой ситуации, в ситуации тварного мира, и пребывать с Богом. Никто из нас на это не способен, и в результате, как только мы вступаем в Божию область, в нас начинает происходить как бы переворот, с тем чтобы постепенно установился новый порядок, когда все элементы нашей личности взаимодействуют иначе: меняется их иерархия, положение друг относительно друга. Вещи, которые мы ценили, теряют свою значимость, больше того, становятся препятствием между нами и нашей целью. Этот длительный период физических перемен и психической неустойчивости не нужно путать с шизофренией или психическими расстройствами. Но этот период не является и плавным скольжением по жизни или состоянием довольного животного, мирно пасущегося на лугу. Хотя мы зачастую и воображаем, что подобное состояние является приметой доброго христианина, потому что путаем лужайки и «нормальность» с Небесными пастбищами.

Другое замечание, которое мы находим в том же тексте св. Исаака, вероятно, звучит еще резче и нацелено на тех, кому нравится считаться мистиками. Св. Исаак говорит, что экстаз, восторги и подобные вещи являются признаками новоначального в духовной жизни. Зрелая духовная жизнь — это жизнь, которую мы обнаруживаем только у Христа. Это состояние того, кто одновременно в царственной свободе является гражданином двух миров: всесовершенного и гармоничного мира Божиего и распинающего мира времени, истории, становления.

Эти две мысли нужно иметь в виду, когда мы размышляем о становлении человека, потому что в наше время существует злополучная тенденция путать психическую уравновешенность со здоровой духовностью. И это, я считаю, верный способ пройти мимо всего того, что Бог нам предоставил для духовного возрастания через Писание и опыт Церкви.

Несколько лет назад меня пригласили в католический монастырь (не английский), и попросили выступить перед священниками. Во время дискуссии был задан вопрос, считаю ли я групповую динамику[2] применимой для Бенедиктинского монастыря. Не подозревая, что это была любимая идея настоятеля, я ответил: «Это зависит от того, чего вы хотите построить: монашескую общину или сумасшедший дом. В первом случае ответ «нет», во втором – «да»». Я не хочу сказать, что групповую динамику нельзя применять к психически больным людям, которые не ставят перед собой специально духовные цели как таковые. Я не настолько наивен, чтобы полагать, будто для лечения не стоит использовать лекарства. Но я достаточно наивен, чтобы сообразить: не нужно принимать лекарства от заболевания, которого у меня нет, на том лишь основании, что они кому-то другому приносят пользу.

***

Нам необходимо признать, что каждая стадия становления человека сопровождается утратой равновесия и обретением его в новой точке. Я не имею ввиду неизлечимую хроническую неуравновешенность, но для того, чтобы найти новое положение равновесия, нужно покинуть прежнее. Это мы знаем из повседневного опыта. Пока мы стоим, мы находимся в состоянии совершенного равновесия, но если соберемся двигаться, то должны, делая шаг, на какое-то время из равновесия выйти. Именно это происходит во всяком развитии. В духовной жизни это неизбежно — частично потому, что между психическим и духовным существует разрыв, который, я считаю, недостаточно осознается в настоящее время.

Бытует мнение, что духовное является как бы вершиной психического, и если достичь совершенной психической уравновешенности, стабильности, то это станет началом или достижением духовной жизни. Но когда читаешь Новый Завет или погружаешься в опыт Церкви, то обнаруживаешь четкое разграничение между душой и духом, между жизнью тела и души в их совокупности — и жизнью духа. Их взаимодействие не укладывается в подобие эволюционного процесса, который начинается в животном, перерастает в психическое, а затем в духовное. Духовный человек — это не психический человек, достигший полноты своего развития, это другой тип человека, некто совершенно иной.

Если обратиться к житиям святых, то можно увидеть, что многие из них имели или физические недостатки, или странности, непонятные для их современников, или психические отклонения. И все же эти люди достигали духовных высот и были, вопреки очень хрупкому или, казалось бы, поврежденному земному сосуду, осияны Духом Святым.

Нам нужно помнить, что духовная жизнь — не составляющая человеческого естества в том смысле, что она не может просто развиться из человеческого материала без участия Бога. Духовная жизнь — сугубо Божия область, и можно говорить о стяжании духовной жизни только в категориях приобщения к чему-то, что принадлежит Самому Богу. Она не выводится естественным образом из состава человека. Разумеется, человек сотворен таким, что он может приобщиться к вещам Божественным, и в этом смысле здесь речь не о двух реальностях, которые никогда не встречаются. Но святость — это не развитие человеческого начала. Святость — это  приобщенность Богу, Который сходит к нам, а не наше возрастание в Божественную область независимо от Него.

***

Как я уже говорил, об утрате равновесия нам известно из физического мира, начиная с процесса хождения, но также и из мыслительной и эмоциональной сторон жизни. Время от времени нам приходится переосмысливать представления, убеждения, заново продумывать опыт, перерастать эмоциональные состояния. Каждый раз это кризис, то есть суд над прежней ситуацией, период смятения, который должен завершиться обретением равновесия в новой точке. И этот период может длиться дольше тех нескольких минут, которые мы потратили на рассуждения о нем.

Подумайте, например, о неверующем, который уверовал. Или о человеке,  который жил по определенным моральным принципам и обнаружил, что ошибался, что был бесчеловечен, просто недостоин звания человека, независимо от каких-либо религиозных убеждений. Подумайте о тех, кто меняет политические убеждения, свои взгляды на социальные проблемы, на семейные отношения,  на дружбу. Во всех этих ситуациях — развитие, которое предполагает осознание неадекватности, неполноты, ущербности, инфантилизма, незрелости и переоценку всей ситуации в свете нового понимания, новой перспективы. Это период нестабильности.

Поэтому становление нельзя представлять себе в виде безмятежного процесса наподобие того, как растет растение сантиметр за сантиметром. Это не тот тип роста. Становление  — это возрастание жизни до того момента, когда она взломает, взорвет собственные формы существования — чтобы облечься в новые.

Применительно к духовной жизни, возможно, это происходит еще острее из-за отсутствия преемственности между психическим и духовным, между тем, что представляет собой человек как психосоматическое существо, и тем, что представляет собой тот, кто приобщается Богу: всецелая перемена, которая при этом происходит, неизмеримо более радикальна. Она состоит не в том, чтобы стать лучшим представителем Homo sapience как биологического вида, а в том, чтобы стать существом совершенно иной меры и качества.  Не в том, чтобы просто пересмотреть свои взгляды, а в том, чтобы стать иным. Это видно из жизни апостола Павла или других апостолов в момент Пятидесятницы, когда они получили Духа и стали совсем другими людьми.

Жития нам рассказывают не о людях, которые сменили моральные установки или по-новому проявили человеческие качества. Они повествуют о тех, кто обнаружил, что единственный способ стать человеком – это стать святым — отождествляясь со Христом, принимая Духа, приобщаясь вещам Божественным. Они повествуют о тех, кто обнаружил, что единственный способ стать человеком,  это — отождествляясь со Христом, принимая Духа, приобщаясь вещам Божественным — стать святым.

пер.  англ. Е. Садовниковой под ред. Е Майданович

Опубликовано: «Хаос. Закон. Свобода. Беседы о смылах». — М.: Никея, 2019

[1] Это не точная цитата, митрополит Антоний приводит слова св. Исаака Сирина по памяти, имея в виду их главный смысл.

[2] «Групповая динамика» – психологический термин, который связан с исследованиями различных процессов, в первую очередь социальных, в небольших группах людей.