Искушение Христа

Беседа на Рождественском говении.

Я хотел бы обратиться к вопросу об искушении Христа в пустыне. Если мы намерены жить ответственно, если собираемся занимать в жизни определенную позицию, мы неизбежно встретим испытания. Испытанию подвергнется наша решимость, наше поведение, наше отношение к результатам того, как мы поступаем.

Во-первых, о намерениях.  Очень важно, если вы хотите поступать по правде, также иметь правые намерения, не «вообще», это-то просто, а совершенно конкретно и сознательно. Что бы мы ни делали, очень существенно, чтобы все делалось чистым сердцем, чистым умом, воля наша должна быть прямая, смиренная, благоговейная, руки должны быть чистые. Речь не идет о дурных поступках. С дурными поступками все ясно: когда мы подпадаем искушению и поддаемся ему, мы отдаем себе отчет, что случилось. Но так часто мы делаем добро или, по крайней мере, совершаем поступки, которые кажутся добрыми в наших собственных глазах и в глазах других людей, и тем не менее, если мы исследуем свое сердце, мы увидим, что наши намерения вовсе не были такие добрые, как кажется, что к ним примешивались другие мотивы, которые совершенно испортили и разрушили видимое добро.

Во-вторых, в том, как мы что-то исполняем, очень часто присутствует примесь тщеславия. И кроме того, очень важным мне кажется то чрезмерное внимание, какое мы уделяем результатам своих действий. Мы должны понимать, что если мы ходим верою (2 Кор 5:7), то должны ходить слепо. Нам достаточно знать одно: что в данный момент Бог меня призывает, требует от меня, указывает, просит посредством моей совести — сделать то или другое. Нужно очень тщательно исследовать свое сердце, чтобы достичь такого рода восприимчивости. Но когда мы пришли к определенному выводу, нам достаточно поступить правильно, не задаваясь вопросом, каков будет плод. Думаю, нет нужды подчеркивать, что, когда мы исследуем свое сердце, рассматриваем свои намерения, когда задаемся вопросом: собираемся ли мы сделать что-то ради имени Божия или для пользы другим, или по себялюбию, — следует очень тщательно продумать, как наше решение отразится на нашем ближнем. Очень часто, когда на нашем духовном пути нас манит возможность достичь святости быстро и эффектно, расплачиваться за такую нашу попытку приходится нашим родным, близким, нашим друзьям, и они гораздо быстрее, чем мы, обнаруживают, что плата высока, а результат — ничтожный. Мне кажется, очень важно нам понять, что, когда совесть наша подсказывает нам определенный путь, нелишне в каком-то смысле взвесить все эти обстоятельства; но раз взвесив их, мы должны быть готовы предоставить Богу дальнейшую заботу о последствиях. Только таким образом можем мы поступать правильно: решимость и верность существенны, но не менее существенны сострадание и внимательная забота о других людях и уважение к Богу.

В процессе делания мы встретимся с тремя искушениями, которые напали на Христа в пустыне. Воплощение было делом Божиим, но в крещении Христа, в момент, когда Он пришел погрузиться в иорданские воды, отяжелевшие грехом всех людей, в этот момент Он Сам в Своем человечестве согласился с односторонним действием Божиим и свободной волей принял на Себя все последствия собственного Божественного действия. И Он уводится в пустыню как Человек, Который согласился на всецелое, совершенное послушание воле Отца, принял Святого Духа, и остается там один, в пустынном, враждебном пространстве, лицом к лицу со всем, что только может происходить в душе человека.

Как вы помните, первое искушение находит после сорока дней поста. Христос проголодался, и искуситель говорит Ему: если Ты Сын Божий, повели этим камням стать хлебами… Это двойное искушение: искушение силой и искушение использовать силу в собственную пользу. В других случаях Христос умножал хлебы для большого скопления людей, но это было сделано из сострадания и любви, цель была не в Нем Самом, а в тех людях, на чью нужду Он отозвался. Но в данном случае Ему предлагалось использовать силу, полученную от Бога, для удовлетворения собственной нужды, и Он отказался это сделать. Искушение подкралось к Нему коварно: если Ты Сын Божий… Разве не естественно было для Него доказать искусителю, врагу: да, Я Сын Божий, настал конец твоему, сатана, царству… Но на протяжении всей Его жизни бесы исповедуют, что Он — Христос, и Он запрещает им провозглашать эту истину, потому что люди должны признать Его сердцем, а не быть убежденными через признание бесов в своем поражении.  В каком-то смысле можно сказать, что Христос, Бог во Христе явился в истории бессильным. В Воплощении Бог становится уязвимым, беспомощным, совершенно беззащитным, как будто побежденным, презренным в глазах тех, кто верит только в силу. И вот Он стоит, наделенный всей принадлежащей Ему Божественной силой, и отказывается использовать ее, потому что во Христе сила отвергается, выбор делается в пользу авторитета.

Разница между силой и авторитетом вот в чем: сила — это способность принудить других; авторитет — способность убедить. Сила принуждает, авторитет убеждает; тут не просто искусственная разница в словах. Когда апостолы на пути в Еммаус слушали Христа, то, вспоминая затем встречу с Ним, они говорят: «Не горело ли в нас сердце наше, когда Он говорил с нами на пути?» (Лк 24:32). Слова Христовы — истина, дух, подлинная жизнь, они доходят до человеческого сердца и пробуждают в нем ответ, Аминь. И если этот Аминь совершенный, начинается новая жизнь: Аминь означает наше согласие с Богом, означает, что образ Божий в нас жив и все, исходящее от Бога, находит в нас отклик. И Христос стоял, отвергая силу, готовый принять поражение, если авторитет Его слов не будет убедительный, отказывался употребить силу, несмотря на то, что нужда была велика.

Это первая ситуация, в которой мы оказываемся. Искуситель не спрашивает нас о том, не сыны ли мы Божии, но нам ставится более общий и тонкий вопрос: но разве ты не таков? — предоставляя нашему тщеславию вообразить все, что нам угодно. Ведь это ты! Неужели ты допустишь, чтобы тобой пренебрегали? Разве ты не воспротивишься, не проявишь свою силу, свою власть, неужели ты допустишь, чтобы тебя поносили? Ведь ты силен в Боге! Все это в конечном итоге говорится нам, с целью облегчить наше положение, с целью обратить камни в хлебы. Вот первое искушение: принять вызов дьявола, утвердить себя, употребив для того силу, и сделать все это только ради себя самого, ради своей выгоды.

И затем второе искушение. Христос вознесен на вершину Храма и Ему говорится: если Ты Сын Божий, бросься вниз, ведь Тебя поддержат ангелы Божии, и Ты не преткнешься о камни… Если Ты Сын Божий, докажи это! Кто бы Ты ни был, прояви Себя перед глазами тех, кто отвергает Тебя. Проявись отважным поступком. А если не дерзаешь, Ты что же, не уверен в Боге? — И мы должны научиться отвечать, подобно Христу, что мы не призваны испытывать Бога, мы не призваны утверждать себя, не наше дело — принуждать Бога совершать ради нас то, что не входит в нормальный ход вещей.

И третье искушение: я дам Тебе власть над всеми царствами земли, которая предана мне (в тексте стоит именно слово «предана»: да, человек предал в руки сатаны все царства земные). Сатана предлагает Христу Господу власть над всем, над всеми царствами, если Христос признает его, сатаны, власть, поклонится ему. И Христос отвечает: сказано — Господу Богу твоему поклоняйся и Ему единому служи…  Это опять-таки искушение — утвердить себя, проявить себя. И так часто мы задаемся вопросом: не достигнем ли мы лучшего результата, поступив неправо, чем если будем следовать неразумными, безнадежными путями Евангелия? Неразумными в глазах, во-первых, человеческой мудрости, неразумными, потому что если смотреть на непосредственный результат, то результата-то и не видно, или видна полная неудача. Да, это так. В детстве я читал рассказ о девочке, которой хотелось делать добро, исцелять, помогать. Ей явился дьявол и сказал: я дам тебе силу облегчать всякую тяготу, исцелять всякую болезнь, помогать в любой нужде, снимать всякую печаль при одном условии: ты будешь принадлежать мне…

С этим вопросом в том или ином виде, в меньшем масштабе мы сталкиваемся постоянно. Перед нами стоит благая цель; нельзя ли достичь ее более коротким путем? Не таким долгим путем, какой предлагает нам Христос… Что-то будет достигнуто, если вместо терпения прибегнуть к насилию, если вместо смирения использовать властность, если мы не дадим другому человеку свободу, а подчиним его. Да, результат будет достигнут, вот он, налицо; но в конечном итоге разрушено что-то более существенное. Возьмите, например, такую фразу, как заповедь Христову: когда нас ударили по щеке, подставить вторую. С точки зрения непосредственного результат, нельзя сказать, будто мы чего-то достигли. Во-первых, мы так не поступаем, но если и поступим, то будем ожидать, что обидчик, увидев наше великодушие, нашу послушность Евангелию, обратится, падет ниц перед нами. И мы совершенно искренне ранены и оскорблены, если нас ударят по второй щеке. Когда ничего доброго, как будто, не происходит с другим человеком и ситуация, в которой мы находимся, никак не меняется — что же происходит? Думаю, тут стоит вспомнить слова апостола Павла из Послания к ефесянам (6:12), что наша брань не к плоти и крови, но к духам злобы.

Если мы отвечаем на ненависть — ненавистью, на отвержение — отвержением, если в ответ на отрицание нас другим человеком отрицаем его, мы вступаем на разрушительные пути дьявола. Если мы отвергаем ненависть, если мы отказываемся от гордого самоутверждения, если выбираем любовь и смирение, человек, с которым мы находимся, может быть, и не заметит этого, но темные силы терпят поражение, и поражены они не только нами и в нас, но поражены и в отношении другого человека, которого держат в своей власти.

В начале я сказал, что мы должны задаваться вопросом, каков был или будет результат. В подобной ситуации это особенно верно. Подлинный результат не виден; подлинный результат видит Бог и те, кому Бог откроет его. Это означает, что мы не можем согласиться с темными силами, это означает, что мы не можем примириться с силами зла, меньше всего — во имя добра или ради благой цели. Мы должны отвергнуть всякое согласие с врагом и должны знать, что, если мы так поступим, он не даст нам покоя. Он никогда не простит нас и не оставит нас.

Эти три искушения силой: утверди себя, оправдай себя, воспользуйся своей силой, прояви себя в собственных интересах. Воспользуйся своими возможностями, чтобы подчинить других. Воспользуйся своими возможностями ради доброй цели — это последнее искушение столь драматично развертывается в книге Откровения на примере антихриста: он принимает именно это искушение.

Но этими тремя искушениями силой не исчерпываются искушения Христа. В Евангелии от Луки нам говорится, что сатана отступил от Него до времени (ср. Лк 4:13). До какого это «времени»? Мне кажется, к наступлению этого времени нам дается ключ, ключевое слово: те же слова, которые Христос ответил сатане при искушении в пустыне, позже обращены к Петру на пути в Кесарию, когда Христос спрашивает учеников, за кого Его принимают люди, и получает различные ответы. Петр говорит: «Ты Христос, Сын Бога Живого.» А через минуту, когда Христос начинает говорить о грядущем Своем страдании и смерти, Петр отзывает Его в сторону и возражает: «Не попусти этому случиться с Тобой. Если Ты — Тот, Кто Ты есть, не попусти этого, воспользуйся Своей силой, чтобы избежать того, о чем Ты говоришь, избежать Креста, избежать смерти, пусть все грядущее окончится, увенчается славой победы…» И Христос обращается к нему и говорит: «Отойди от Меня, сатана, потому что ты думаешь не о том, что Божие, но что человеческое» (см. Мк 8:27—33).

Здесь мы видим искушение другого рода, искушение слабостью. Христос идет к видимому поражению Креста. Он приближается к еще большему ужасу, к Своей оставленности и схождению в преисподнюю. Он идет навстречу невозможной, чудовищной смерти, и искуситель, используя как орудие недальновидную любовь, непонятливую любовь Петра, предлагает избежать этого. Петр не понимает, что, если Христос воспользуется для этого Своей силой и возможностями, Он уже не Спаситель, Он предаст самое Свое существо, самую Свою сущность. И это искушение также находит на нас даже чаще, чем искушение силой, — искушение поддаться безнадежности, уверенности в поражении, искушение отказаться от последнего усилия, которым бы все завершилось.

В юности я прочел девиз Вильгельма Оранского (не того, который завоевал Британию, а освободителя Нидерландов), и нашел, что это самые великие слова, какие я слышал в истории; вот они: «Нет нужды надеяться, предпринимая что-то; нет нужды быть успешным, чтобы стоять на своем». Этот девиз можно противопоставить искушению слабостью, боязнью поражения, обманному впечатлению, будто видимая неудача всегда означает реальное поражение. Говоря по-человечески, Христос на кресте потерпел поражение, злые люди взяли верх. Они поймали в свою ловушку Того, Который казался неуловимым. Он был в безысходном положении. Он умирал; Он умер. Победа принадлежала им; когда это произошло, даже Апостолы не видели Христовой победы, они в страхе укрылись в доме Иоанна Марка. И тем не менее мы воспеваем Воскресение на фоне смерти, мы поем: «Христос воскресе из мертвых, смертию смерть поправ и сущим во гробех живот [жизнь] даровав.» Божественная победа заключалась в поражении, в том, что представлялось поражением в глазах Его врагов, даже Его друзей.

Если мы живем ответственно, мы непременно встретимся с этой проблемой: искушение силой — «я могу это сделать», искушение поражением — «ничего не получится». В обоих случаях ответ один: послушание и вера. Вера как доверие Богу; послушание как слепое и вседушное предание себя воле Божией. Но чтобы это было действенно, чтобы достичь такой самоотдачи, наши поступки должны основываться не просто на том, что мы знаем евангельские заповеди и советы. Наши поступки должны основываться на постоянном внутреннем безмолвии, открытом Богу, чтобы мы были способны слышать, способны видеть. Вспомните, что сказал Христос: «Как слышу, так и сужу, и потому суд Мой истинен есть» (см. Ин 5:30). Своим бытием и Своим словом Он провозглашает то, что таинственно содержит Божественное безмолвие. Он говорит: «Отец Мой доселе делает. Он показывает Мне, что творит Сам, и Я творю» (ср. Ин 5:17-20). Разница между христианским действованием и лучшими действиями самых успешных должна быть та, что через молитвенную, послушливую открытость и созерцание, через вслушивание и вглядывание в  таинственные пути Божии, действие христианина на каждом шагу было бы действием Самого Бога. Это имел в виду старец Силуан, когда писал, что святые говорят Духом Святым. Таковы были слова и поступки многих святых.

На что же надеяться нам? Наша надежда — в нашей вере. Апостол Павел передает слова, сказанные ему Христом: «Довольно тебе благодати Моей; сила Моя в немощи совершается» (2 Кор 12:9). И Павел продолжает: «И потому буду хвалиться немощью моей.» И в другом месте, признавая свою слабость, он добавляет: «И, однако все могу в укрепляющем меня Господе Иисусе Христе» (Флп 4:13).  Слова надежды, слова уверенности, но и обязывающие нас всех, потому что мы Христовы, занимать ответственную позицию и прожить ответственно, — не только на словах, не только в молитве, не только в мелочах нашей повседневности, но и на уровне Божественного замысла, в котором нет ничего слишком мелкого для Бога и ничего слишком великого для человека.

Перевод с английского Е. Майданович.