МА: Говоря о крещении вообще: некоторые родители считают, что крещение — это такой обряд, который ребенка как бы включает в Церковь, а некоторые даже думают, что оно ребенка включает в человеческий род. Я помню свой разговор с отцом Всеволодом Шпиллером. Он мне рассказывал, как чета принесла крестить ребенка, он спросил будущего крестного отца: «Вы верующий?» — «Нет, я безбожник». — «Вы, значит, не крещены?» — «Как же я не крещен? Я не собака!»
Мы основываем крещение детей на том, что всякая человеческая душа может и встретиться со Христом, и соединиться с Ним и через эту встречу быть очищенной, обновленной; но это не магия, а таинство. Отец Георгий Флоровский мне как-то сказал, что когда крестят ребенка, в него закладывается семя вечной жизни; но это семя должно быть оберегаемо и должно взрасти, то есть дать плод. И над этим должны трудиться родители. Я не говорю, что благодать этого не совершает. Благодать действует в ребенке, так что, с одной стороны, есть постоянное действие Божие. Но с другой стороны, каждый раз, когда в ребенке открывается, развивается новое человеческое свойство — ума, воли, сердца и т.д., оно должно быть сознательно и умно как бы погружено в эту тайну приобщенности к Богу. Когда ребенок начинает что-то понимать, ему надо объяснять то, что ему доступно. Когда у ребенка рождаются какие-то чувства по отношению к Богу или даже по отношению к людям, эти чувства надо оформлять, им давать содержание более глубокое, чем простая эмоция. И большую роль играет тоже воспитание воли, потому что даже небольшой, не очень зрелый ребенок обладает волей. Это может быть самоволие, это может быть капризность, это может быть способность делать добро или зло; и все эти свойства должны быть постепенно воспитаны родителями.
Опубликовано: «Брак и семья», — М.: Медленные книги, 2020