Литургия в Антиохийском подворье Иконы Божьей Матери «Нечаянная Радость»

Во имя Отца и Сына и Святого Духа.

Не знаю, приведут ли Господь и Божия Матерь еще встретиться в течение нашей жизни, потому что жизнь сложная, и пути Гос­подни очень таинственны. Поэтому мне хотелось бы второй раз обратиться к вам со сло­вом и сказать нечто, что у меня глубоко легло в душу, за мно­гие годы, по отношению к Божией Матери.

Меня всегда поражает, с какой смелостью мы обращаемся к Ней за милостью, за заступлением, за спасением. А вместе с этим как этa наша молитва го­ворит ярко, сильно о том безграничном доверии, которое у нас к Ней есть. Ведь каждая наша молитва к Божией Матери могла бы вы­разиться так: «Мать, я — своими грехами, неправдой своей жизни, отдаленностью своей от Бога ответственен за крестную смерть Сы­на Твоего, и за страшные часы Гефсиманского сада, за всё по­ругание и за всё страдание Его. Мать, если Ты простишь и За­ступницей станешь моей — никто меня не осудит, никто меня не отвергнет..»

Не так ли? Ведь каждый раз, когда мы отступаем от Бога, может быть, даже не столько верой нашего сердца, сколько пос­тупками нашей жизни, мы ведь соединяемся с теми, кому воплоще­ние Христово было чуждо, кому Бог был не нужен, кому надо было Его из жизни убрать, чтобы можно было жить по че­ловеческой воле.

А человеческая воля — это не любовь. Потому и распяли Хри­ста, что заповедь Его была о такой любви, от которой людям страшно делается. Ведь любить, как Христос любил, это значит — любить другого больше, чем он сам себя умеет любить; ве­рить в него, когда он уже потерял веру в себя, веру в чело­века, веру в любовь. Это значит любить так, чтобы быть готовым свою жизнь положить, чтобы другой жил — и не только земной, а вечной жизнью. Любить по-Христову, это значит войти в са­мую глубь жизни, войти в самые её трущобы, самую её трагическую, страшную глубину, и там встретить тех, к кому никто не подойдет кроме Бога — потому что они отвержены людьми. В конечном итоге любить — это значит так себя забыть, будто мы для себя самих умерли, будто нет уже нас, а существует только тот, только те, которых мы любим любовью Господней.

Такая любовь очень страшная, потому что в нас всё вос­стает против этой любви. Хочется жить, т.е. утверждать се­бя, брать, получать, обеспечить, защитить. А какой образ да­ет нам Господь, Бог наш Небесный во Христе? Он даёт нам образ Бога, Который так нас полюбил, что согласился стать одним из нас: уязвимым, беззащитным, побежденным, презренным, битым, оскорб­ленным, убитым, в конце концов — отверженным. Разве это не та­кая любовь, которая может нас вдохновить? Так любить — да, стра­шно; а вместе с тем только в такой любви и жизнь можно найти.

И вот, Божия Матерь сумела так возлюбить Своего Сына. Она Его любила как мать и Она Ему поклонялась как Богу. И никогда Она не стояла препятствием на Его пути крестном; нигде в Еван­гелии вы не найдете места, где Божия Матерь, подобно Петру, Его останавливает, говоря: Не позволь, чтобы с Тобой это (то есть крест и смерть) случилось… Петру Христос ответил: «Отойди от Меня, ты Мне противник и враг, ты думаешь о человеческом, а не о Божием». Божия Матерь, Дева Богородица никогда не стояла пре­пятствием на этом пути. Она дала Ему пройти весь крестный путь, и у подножия креста не выронила ни одного слова, не произнесла вслух ни одной молитвы, которая шла бы вразрез с волей Отчей и с волей Сына. Стояла, ни словом не защитила Своего Сына против мучителей, ни словом не остановила хулителей и насмешников, ни словом не обратилась к Отцу, не взывала: «Пошли же, Господи, по­мощь Твою, да рассеются Твои враги!..». Нет, Она в полном един­стве, соединенная до конца с волей и любовью Своего Сына, Его отдавала на смерть, чтобы жили другие. А другие — это кто? Это мы: из столетия в столетие жили люди, потому что поверил в нас Господь и полюбил нас. И эта крестная смерть, и это, поистине, умирание Божией Матери у Креста Господня — ведь это ради нас, ради каждого из нас. Каждый из нас перед иконой Божией Матери может сказать: «Да, Матерь, Ты отдала Своего Сына на смерть, не зная меня, или, поскольку знала, зная, какой я, как я буду не­верен Ему, чтобы я мог поверить в Божию любовь и спастись крестом Господним…»

Вот почему мы так молимся перед Ней, вот почему мы действительно говорим «Спаси!», а не только «Помолись…» Пото­му что если Она скажет: «Я простила, Сын Мой и Бог Мой, Я простила Твою  смерть и простила, что Мое сердце прошло оружие» — тогда Сын скажет: «Если Ты простила, то суда нет над этими людьми».

Дай нам Бог всегда помнить, как, какой це­ной Матерь Божия получила власть простирать над нами Свой покров; получила власть прощать и раскрывать нам две­ри Царства Небесного. Аминь.

Опубликовано: «Любовь всепобеждающая. Проповеди, произнесенные в России». Издательство Крутицкого подворья, Москва-Клин, 2003. Стр. 65-67