Митрополит Антоний Сурожский о богословии страдания.
УДК 93
1-й курс магистратуры
Николо-Угрешская семинария
(Россия, г. Дзержинский)
Митрополит Антоний Сурожский в своих трудах и выступлениях много и глубоко затрагивает проблему страдания. К сожалению, большинство его бесед не опубликовано, но тексты доступны для исследователей в Архиве Metropolitan Anthony of Sourozh Foundation или через Фонд «Духовное наследие митрополита Антония Сурожского». Одну из своих бесед в 1971 году Митрополит Антоний посвятил богословию страдания. Данная статья знакомит с основными положениями этой ранее не опубликованной беседы.
Ключевые слова: пастырское богословие, страдание, достоинство, боль, качество жизни
METROPOLITAN ANTHONY OF SOUROZH ON THE THEOLOGY OF SUFFERING
Savushkin Nikolai Gennadevich
1st year master course
Nikolo-Ugresh Seminary (Russia, Moscow)
In his addresses and writings Metropolitan Anthony of Sourozh often and in great depth discussed the problem of suffering. Many of his talks and sermons are not yet published but their transcripts are made available for researchers by the Metropolitan Anthony of Sourozh Foundation and the Metropolitan Anthony of Sourozh Spiritual Heritage Foundation. The present paper relates the major topics raised in one of the unpublished talks on the theology of suffering delivered in 1971.
Keywords: pastoral theology, suffering, dignity, pain, quality of life
Среди православных пастырей Русского Зарубежья, принадлежащих к Московской патриархии, центральное место занимает митрополит Сурожский Антоний (Блум) – (1914-2003) — выдающийся современный христианский проповедник и богослов.
Родившись в 1914 году в семье русского дипломата, он прошел долгий путь от студента медицинского факультета Парижского университета до главы епархии Русской Православной Церкви в Великобритании.
Митрополит Антоний служил Русской Православной Церкви в Великобритании более пятидесяти лет, снискав глубокое уважение и любовь многих тысяч людей во всем мире за его подлинную человечность и неустанное свидетельство Евангелия.
Вся жизнь Владыки проходила под девизом апостола Павла: «Быть всем для всех, дабы, хотя некия спасти» (I Кор. 9.22).
Владыка Антоний выступал перед самыми разными аудиториями, для него не существовало запрещенных тем и несущественных современных проблем.
Он всегда использовал любую возможность для общения с людьми для того, чтобы поделиться своим духовным опытом, знаниями, поддержать в поисках истины, укрепить в вере.
Митрополит Антоний хорошо знаком со страданием с раннего детства – голод, бездомность, отверженность, жестокие избиения в школе, где учились дети парижских трущоб.
Владыке также пришлось повидать немало страданий других людей в бытность военным хирургом во французской армии, затем в подполье, в сопротивлении и после Второй Мировой Войны, когда он заботился о бывших узниках немецких концлагерей.
Молодой хирург Андрей Блум рассматривал свою медицинскую практику как служение людям, избирая девизом жизни строки из пророка Исаии: «и отдашь голодному душу твою и напитаешь душу страдальца…» (Ис. 58:10).
Через руки будущего владыки проходят сотни раненых и больных. Деятельную любовь и сострадание в его палате встречают все: и самые тяжелые раненые, от которых отказываются другие врачи, и даже пленные немцы.
Полевая хирургия его многому научила и уже в те годы заставила задуматься над вопросами медицинской этики, ухода за тяжелобольными.
Уже тогда будущий митрополит понял, что одиночество – самая страшная трагедия умирающего человека.
Впоследствии этот глубокий опыт превратился в проникновенные беседы о смерти.
Затем он имел дело с человеческим страданием в качестве пастыря.
По словам митрополита Антония, его лондонский приход очень напоминал госпиталь, в котором медицинская практика продолжалась и после того, как он стал священником.
И как каждый из пастырей, он вынес определенный опыт сострадания людям из собственной жизни. Сострадание означает страдание вместе с другим человеком и это состояние более сложное, чем просто страдание. У каждого есть собственный опыт страдания, и чем он больше, тем сильнее мы можем сострадать другому человеку.
Владыка принимал активное участи в создании хосписного движения, в разработке вопросов медицинской этики.
На протяжении многих лет он являлся вице-директором первого в Англии хосписа св. Христофора, постоянным лектором и вице-президентом Лондонской медицинской группы — первой организации по вопросам медицинской этики, членом совета директоров крупнейшей в Англии организации по поддержке психически больных.
Владыка читал лекции в двенадцати университетах об отношении к смерти и о том, как заботиться об умирающих.
В настоящее время силами волонтеров эти лекции переведены на русский язык и изданы в виде брошюр для бесплатного распространения.
Затронутые и разработанные владыкой Антонием проблемы страдания и боли и сегодня не теряют своей актуальности.
К сожалению, большинство его бесед не опубликовано, но тексты доступны для исследователей в Архиве Metropolitan Anthony of Sourozh Foundation или через Фонд «Духовное наследие митрополита Антония Сурожского».
Одна из бесед, прочитанная Владыкой Антонием в 1971 году,[1] посвящена непосредственно богословию страдания, ее и предлагается рассмотреть подробнее.
Митрополит Антоний рассматривает проблему страдания с разных точек зрения. Его подход к богословию страдания преимущественно пастырский.
Владыка утверждает: вместо того, чтобы искать причину, почему Бог допускает боль, вместо того, чтобы пытаться доказать, что Он прав, когда, казалось бы, ошибается, необходимо задаться вопросом, что «Бог сообщает посредством боли в процессе становления и духовного роста человека»[2].
В современном обществе существует тенденция вытеснять боль и страдания, как физические, так и душевные любым способом.
Митрополит Антоний напоминает, что беспорядочное и безудержное применение обезболивания противоречит всему, чему нас учит медицина и психология: «Боль можно устранять только после того, как станет понятно, что ее вызвало».[3]
Иначе невозможно будет обнаружить изначальную причину страдания, а также можно упустить возможность найти способы лечения и исправления того, что повреждено.
Медицина многого достигла в обезболивании, но как бы ни старались медики, они не в силах полностью справиться с болью и ужасом человека перед лицом испытаний.
В наши дни принято считать, что страдание – зло, что его надо облегчать, отстранять как можно радикальнее. Это приводит, по мнению, Владыки, к трусости: страх порой более разрушителен, чем само страдание.
С точки зрения Библии, христианства, источник всякой боли, телесного или психического страдания – наша оторванность от Бога.
По мнению, Владыки, если переносить страдание как должно, с терпением и мужеством, то оно может направить нас к Богу.
Митрополит Антоний считает, что нужно встречать жизнь лицом к лицу во всем ее разнообразии, принимать все, что она предложит, смотреть в лицо проблемам, которые она ставит, и их решать, а не прятаться в несуществующую безопасность.
Большинство наших современников стремится избежать страдания всегда и любой ценой, и это приводит на самом деле к господству боли, потому что, тем меньше терпения, тем слабее характер.
В результате мы становимся все более чувствительными к боли, когда от нее не удается избавиться. И, что еще важнее, подвергаем себя самому изнурительному из страданий – страху боли.
Митрополит Антоний обращает внимание на то, что каждый человек страдает по-своему.
Он выделяет три формы страдания:
— «физическая боль и встреча лицом к лицу со смертью»;
— «душевные муки и страх, вызванные, в основном, человеческими отношениями и ситуациями»
— «страдания от недостаточности, незавершенности, которое мы ощущаем, хоть на мгновение, прозрев полноту, красоту, устремляясь к совершенству и все время, терпя неудачу».[4]
Владыка Антоний подчеркивает, что отношение к физическому страданию должно корениться в богословии материи и нашей вере в Воплощение.
Именно через тело совершаются Таинства, через тело человеку сообщается божественное измерение.
По словам митрополита Антония, имея дело со страданием, жизненно необходимо верить в человека, в полноту человеческого достоинства и человеческого величия того, кто страдает: «Мы не должны разрушать его мужество и стойкость, своим неверием в то, что ему присущи величие и достоинство, способность встречать противника лицом к лицу».[5]
Говоря о понятии качества жизни, митрополит Антоний избегает соблазна занести умирающих больных в определенную категорию страдающих. Он предлагает критерии качества жизни, исходя из жизненных ценностей и человеческого достоинства.
Для Владыки Антония каждый человек — это личность. Поэтому, он считает, что мы должны относиться к людям с тем же уважением, столь же вдумчиво и благоговейно, как это делает Бог. [6]
В стойком перенесении страданий заключена победа.
По мнению Владыки Антония, если говорить о Богословии страдания, то нам нужно не искать оправданий Богу, Который попускает существование боли, а постараться понять, как боль поможет нам вырасти в новое видение, в новую глубину, стать собой в ту меру, какая иначе оказывается недоступной.
Как свидетельство этому Владыка Антоний приводит конкретный реальный пример духовного величия, и выражения подлинно здорового отношения к боли глубоко верующей женщины.
У нее был неоперабельный рак молочной железы. Бесчисленные попытки что-то сделать результата не дали: женщина умирала.
Сначала ее глубоко тяготило то, что двое ее детей пяти и шести лет осиротеют, останутся без утешения и без помощи.
Но потом усилием веры, т.е. с полным доверием, основанным на уверенности, которая и есть вера, она предала их Богу, зная, что Он устроит так, как нужно, потому что Он – Господь ее жизни.
Ей прописали болеутоляющие средства, но она отказалась их принимать.
Она решила, что пока может терпеть, будет терпеть то, что Бог ей предназначил, и будет думать о Нем не как о немилосердном, безжалостном, жестоком, Боге, а как о Боге, Который попускает боль в ту меру мужества и терпения, какую она способна проявить.
Эта женщина была уверена, что когда придет время, Господь сообщит ей, что делать дальше.
По мнению, митрополита Антония, это напоминает слова святой Перпетуи, североафриканской мученицы, которая умерла во время гонений первых веков. Ее беременную бросили в тюрьму, и там она родила.
Рожая, она плакала и стонала, а один из стороживших ее солдат, над ней насмехался: «Как ты собираешься терпеть пытки, если вопишь от такой естественной вещи, как роды?» [7]
И женщина ответила: «Сейчас я страдаю по закону природы. Пытки я приму ради Бога, Который даст мне силы их перенести». [8]
Так же думала и больная раком. Она долго не поддавалась ни на какие уговоры врача и близких.
Однажды вечером эта женщина позвала мужа и сказала ему: «Теперь можешь дать мне обезболивающее. Я видела Христа, стоящего у подножья моей кровати, и со мной что-то произошло. Теперь мне все равно, жива я или мертва, страдаю или нет: что бы со мной ни случилось, Бог со мной».
Эта глубоко страдающая женщина выросла в чрезвычайную меру зрелости, веры и простоты.
И она сказала мужу: «Как глупо было волноваться о том, как я молюсь и как верю. Вся наша вера вмещается в два слова – «Христос воскрес», и все наши молитвы вмещаются в другие два – «Господи помилуй».
Возможно, это не похоже на богословский подход к проблеме, тем не менее он, по мнению, Владыки Антония, – этот подход богословский в том смысле, что имеет дело с божественным измерением человека, который верит безоглядно, мужественно, верит не только в слово или богословскую идею, но экзистенционально.
Эта женщина телом верила в то, что Христос – Господь жизни и смерти, что Христос – Господь силы и немощи.
В конечном итоге она умерла, полностью предав себя Богу, душой и телом, предав боль за мужа и за детей и свою телесную муку в руки Божии.
Это – действительно страшный шокирующий пример. Трудно представить, какой выбор сделает каждый из нас в такой подобной ситуации.
Здесь митрополит Антоний делает важное замечание: есть разница между тем, чтобы предать себя Богу и сдаться.
Сдаться означает расписаться в неспособности, отказаться от действия, в то время как предать себя Богу означает «акт доверия и уверенности, что можешь безоговорочно, радостно, свободно предать себя в руки Божии, чтобы ни случилось, потому что ты уверен в Боге, больше всего на свете»[9].
Конечно, подобные примеры далеко превосходят наш опыт, превосходят нашу веру, и мужество, и глубину большинства из нас. Они показывают нам, на что способна человеческая душа, человеческое тело, чем может быть человек плоти и крови.
Владыка Антоний выделяет еще один из элементов душевного страдания при болезни – это чувство, что я страдаю, а Богу безразлично. Бог где-то вне. Это не так в двух отношениях. Мы знаем на опыте собственной жизни, как мучительно больно переносить страдание от того, кого вы любите больше, чем самого себя, или столько же, сколько себя самого, или просто со всей силой любви, какая у вас есть. Нам надо помнить, что именно таково положение Бога по отношению к нам. Мы настолько значимы для Него, чтобы Он возжелал нас в бытие, чтобы мы стали Его спутниками в вечности. И, кроме того, ценность, которую Он ценит нас, — это вся жизнь и вся смерть Единородного Сына Божия. Вот что мы значим для Него.
Митрополит Антоний обращает внимание, что когда мы говорим о Божественном сострадании, у нас есть мера этому состраданию. Это не душевные страдания, которые мы испытываем, а нечто больше. Мы ведь не умираем от этого страдания, а Он умер. Он стал человеком и согласился принять все ограничения нашей природы. Больше того: Он стал человеком и согласился войти в единственную трагедию человечества – потерю Бога. Мы потеряли Бога и потому умираем, что в нас нет вечной жизни.
Когда Христос умирал на кресте, Он так страдал, что у Него вырвались самые трагичные в истории человеческого рода слова: «Боже Мой, Боже Мой, для чего Ты Меня оставил?» (Мф 27:46).
Владыка Антоний объясняет подлинный смысл этих слов. Это момент, когда Он согласился настолько полно отождествиться с нами, что опытно пережил полное, убийственное, мертвящее безбожие и умер. Умер потому что разделил с нами нашу обезбоженность, отсутствие Бога.
Он испытал такие душевные муки перед грядущей смертью, что у Него на лбу выступил кровавый пот.
Митрополит Антоний утверждает, что мера Христовых страданий в том, что Он не мог пройти через гефсиманские муки, через ужас Страстной недели иначе как облекшись в нашу обезбоженность, отождествив себя с нами в нашей оставленности. Вот мера Божией любви к нам. Что бы мы ни претерпевали, Его страдания больше наших. Он страдает в нас, из-за нас и с нами. А раз так, то мы можем вытерпеть больше, чем обычно терпим. Человек может и должен со всем мужеством и решимостью принимать мелкие и большие страдания до предела своих сил, чтобы отучится от рабского страха перед тревогой и болью, которые разрушают нас. Воспринимая из душевной и физической боли, их причастности к гефсиманской муке, из ее понимания, мы должны воспринимать от страдания и смерти все, что они несут. Тогда мы сможем стать поистине на земле народом Божиим. Искупительным присутствием Христа, Который через страдание вошел до предела в полную солидарность с нами, Который довел ее до полноты в Своей смерти и Который через страдание, изнутри страдания приобрел Божественную власть уничтожить зло, победить, преодолеть зло, простить и сделать реальностью Царство Божие.
Владыка приводит слова Христа: «Никто не отнимает жизнь у Меня, но Я Сам отдаю ее (Ин 10:18)».
Владыка Антоний, вспоминая о страданиях Христа в Гефсиманском саду и Его смерти на кресте ради спасения человечества, обращает наше внимание на то, что человеческое страдание может сделать для спасения человеческого рода, и что страдание может сделать для самого страдающего, если оно принято телом и душой экзистенционально и богословски.
Через страдание Господь учит верующего и очищает душу и тело его от грехов для того, чтобы сделать всего человека праведным (Евр. 12:4-13).
И хотя праведность даруется Богом человеку по вере (Рим 4:3), но со стороны человека для принятия этой праведности требуются дела веры или терпеливое перенесение страданий.
Если бы в мире существовало только добро и зло, и они бы не пересекались, то перед нами была бы открыта широкая скользкая дорога в ад и узенькая тропинка в рай. Между ними не было бы связи, не было бы встречи, возможности превращения одного в другое, или, точнее, человеку невозможно было бы перейти из одного состояния в другое.
Митрополит Антоний утверждает, что ненависть, жестокость всегда имеют целью ранить плоть и душу человека. Это место встречи добра и зла. Есть мучитель, и есть жертва. Создается ситуация ненависти. Жертва может обернуться к мучителю с ненавистью и попытаться превратить в жертву его или свести ситуацию к соревнованию ненависти. Это ничего не решит ни в отношении зла, ни в отношении страдания. Если перевернуть ситуацию и жертва станет мучителем, агрессором, зло просто удвоится. Страдание переместится на другую сторону. Количество ненависти возрастет, страдание тоже увеличится и все это будет совершенно бесцельно, без творческого результата. Невозможно отучится бить других, потому что тебя самого жестоко избили.
Владыка объясняет, что слово, которое убивает, слово, которое ранит, удар, акт моральной или физической жестокости не просто ставят лицом к лицу того, кто проявил жестокость к тем, кто невиновен в своем страдании. В страдании судьбы людей сплетены, потому что судьбы двоих, кто встретился в акте страдания, один, причиняя боль, другой терпя ее, нельзя развести, отделить друг от друга в Суде Господнем.
Участь одного зависит от участи другого. Тот, кто причинил страдание, будет судиться, на основании того, что кому-то пришлось терпеть боль, пострадавший будет судиться на основании пережитого страдания и того, как он принял его от своего мучителя.
Здесь митрополит Антоний отмечает, что мученик – не тот, кто проливает кровь, страдает физически и морально, а тот, в ком сохранилась и, в конечном итоге, победила любовь.[10]
Вспомните гимн любви Апостола Павла в I послании Коринфянам.
Владыка убежден, что Бог призвал нас к любви, не к страданию, но в мире, в котором мы живем, любовь связана со страданием.
В своей беседе митрополит Антоний приводит несколько примеров того, как жертва жестокости, которая страдает телом и душой, может, тем не менее, сыграть роль в спасении окружающих людей.
Люди могут научиться терпению, глядя на величие и плоды жизни мученика, могут научиться его мужеству.
Сердце, способное любить, может исполниться его любовью.
В первые дни русской революции за проповедь Евангелия в городе, который теперь называют Ленинградом,[11] был арестован и осужден священник.
Его допрашивали, пытали, долго держали в тюрьме. Из тюрьмы этот молодой еще человек (ему не было и тридцати), вышел сломленным, поседевшим.
Один из встречавших его у ворот близких взглянул на него и воскликнул: «Что от тебя осталось?!» [12]
Он ответил: «Страдание выжгло все. Осталась только любовь».
После освобождения этот человек снова обратился к проповеди Евангелия и поплатился за это жизнью, окончив дни в тюрьме: любовь победила.
В следующем примере Владыка Антоний рассказывает про другого священника, который провел 25 лет в концентрационных лагерях.
К моменту их встречи физически он был развалина, нервы его никуда не годились, но душа этого человека оказалась жива, укоренена в Боге, безмятежно сияла Божественным присутствием, неподвластна смятению, сомнениям, неуверенности и страхам.
Другая часть беседы митрополита Антония о богословии страдания посвящена тому, как страдание человека может способствовать спасению других людей. Как иногда человек не может выдержать, как бы ломается внутренне, но даже сломленным он может остаться верным.
Владыка приводит пример о том, как в Париже была арестована мать Мария (Скобцова) за то, что она укрывала евреев и людей, которые спасались от немцев. Она попала в лагерь и просидела несколько лет. В какой-то момент стали вызывать женщин, с тем, чтобы их отправить в камеру на смерть. Одна молодая девушка билась от ужаса, и мать Мария вышла из ряда, подошла к ней и сказала: «Не бойся, последнее слово не за смертью, а за жизнью!..» Та ей сказала: «А чем вы можете это мне доказать?» Она ответила: «А я с тобой в камеру пойду…» И ушла, и умерла рядом с этой девушкой. Поэтому есть люди, которые и сегодня способны на то мученичество и на то величие, о котором мы читаем в житиях святых.
Митрополит Антоний отмечает, что в книге Откровения, в конце времен, когда будет Второе пришествие Господне, мученики встанут из гробов и скажут: «Господи, Ты был прав во всех путях Твоих!» (Откр. 15: 3). То есть Ты был прав, что нас предал на заклание. И Христос нас предупреждал, только мы не всегда до конца принимаем Его слова, которые Он говорил Своим ученикам: Я посылаю вас, как овец посреди волков (Мф. 10:16). Мы посланы в среду волков, и мы должны понимать, что это значит.
В газете на юге Германии вскоре после окончания Второй мировой войны была опубликована молитва, которую нашли в одном из концлагерей. Она была написана на обрывке оберточной бумаги.
Человек, который ее составил, погиб, а сохранил ее один из узников.
Смысл молитвы такой:
«Господи, когда я со славой войду в Твое Царство, помяни не только людей доброй воли, помяни и тех, кто творил зло.
Помяни их не только ради жестокости и зла, которые они совершили на земле, но и ради плодов, которые принесли мы под гнетом испытаний и боли: ради товарищества, ради мужества, величия сердца, смирения, которое родилось в наших сердцах и стало частью нашей жизни, пока мы страдали от их жестокости.
Пусть память о нас не станет для них кошмаром, когда они предстанут перед Судом. Прими наши страдания им в искупление». [13]
Это пример непостижимого величия, перед которым можно только застыть в молчании.
Митрополит Антоний утверждает, что это – не теоретическое богословие. Это – не способ снять с Бога ответственность.
Это – люди из плоти и крови, которые прошли испытания вплоть до смерти и засвидетельствовали, что в невообразимых страданиях они смогли не только обрести спасение себе, но и думать о спасении других.
Другой пример из беседы Владыки Антония касается одного из наших русских епископов, который трагически погиб в сталинское время.
Перед своей смертью этот епископ написал записку:
«Для христианина умереть мучеником – привилегия, потому что в день Суда мученики смогут стать перед Престолом Господним в защиту своих преследователей и сказать по завету своего Господа:
«По Твоему примеру мы простили. Тебе нечего с них спросить». [14]
Владыка Антоний этими примерами показал нам свидетельства людей, которые из глубины страдания душевного и телесного поняли, что Господь прав.
Так, из своего личного опыта, говорит о страдании митрополит Антоний Сурожский.
Подобному научиться нелегко, однако всегда следует помнить, что мужество в перенесении собственного страдания необходимо, ибо оно посылается нам неспроста, а умение с состраданием относиться к боли другого — еще большая необходимость, а с Божией помощью — всё возможно.
Страдание в руках Промысла Божия можно сравнить с алмазным резцом скульптора, преображающего каменную глыбу в статую.
И сегодня в нашем современном мире, полном страдания, живет образ Распятого Христа, и наша вера знает, что Он участвует в каждом страдании, сострадает всякому страждущему, стоит у каждого мученика и мучения.
Весь смысл страданий Христовых в том, что ни разу, нигде, никогда не отвечает Он на зло злом, на насилие насилием, на ненависть ненавистью: «Отче! прости им, ибо не знают, что делают» (Лк 23:34).
И потому так часто именно страждущие находят Бога, встречают Христа и верят в Него.
Достаточно человеку прикоснуться к страданию, освободиться от призрачного земного счастья, как начинается его встреча с Богом, ибо Христос, взяв на Себя все человеческое страдание, претворил его в путь к Богу, в полную победу над злом.
Владыка Антоний был человеком, могущим сказать вслед за апостолом Павлом: «…для меня жизнь — Христос, и смерть — приобретение» (Флп.1:21).
Вся личная одаренность Владыки всецело отдана служению главнейшей цели: каждого встречного направить на открытие в самом себе, в своей собственной судьбе, какой бы она ни была, того образа Божия, который до конца виден только одному Богу.[15]
© Иерей Николай Савушкин, 2019
[1] Митрополит Сурожский Антоний. «Богословие страдания», 1971, пер. с англ., неопубл
[2] Там же
[3] Митрополит Сурожский Антоний. «Богословие страдания», 1971, пер. с англ., неопубл
[4] Митрополит Сурожский Антоний. «У постели больного». М.: Фонд «Духовное наследие митрополита Антония Сурожского», Благотворительный фонд помощи хосписам «Вера». 2016, с.3
[5] Митрополит Сурожский Антоний. «Богословие страдания», 1971, пер. с англ., неопубл
[6] Там же
[7] Митрополит Сурожский Антоний. «Богословие страдания», 1971, пер. с англ., неопубл
[8] Там же
[9] Митрополит Сурожский Антоний. «Богословие страдания», 1971, пер. с англ., неопубл
[10] Митрополит Сурожский Антоний. «Богословие страдания», 1971, пер. с англ., неопубл
[11] В 1971 году Санкт-Петербург назывался Ленинградом
[12] Митрополит Сурожский Антоний. «Богословие страдания», 1971, пер. с англ., неопубл
[13] Там же
[14] Митрополит Сурожский Антоний. «Богословие страдания», 1971, пер. с англ., неопубл
[15] Антоний Митрополит Сурожский. Проповеди и беседы. Париж: 1976. с.6