О Богоискательстве Л.Н. Толстого
(Ответ слушателю, у которого, в связи с ознакомлением с учением Толстого возникли, в частности, следующие вопросы:
- Что приводит человека к внутреннему духовному понятию Бога? Является ли это следствием только лишь желания сделать свою жизнь спокойной, безмятежной, лишенной тревог и переживаний, или же это итог более глубоких переживаний? В таком случае, что же ждет человек от своего божества?
- Что такое религия, и в чем сущность её, исходя из того понимания божества, до которого дошел разум современного человека?)
Чрезвычайно интересно то обстоятельство, что вопрос о Боге возник у вас в связи с учением и личностью Льва Николаевича Толстого. Он человек был глубокий, одаренный, и всю жизнь искал ответ на самые свои глубокие вопросы, однако никогда не найдя их. Богоискательство Толстого невозможно объяснить обездоленностью, невежеством; он слишком был богато одарен, у него слишком было прочное земное положение. Это искание Бога не является в нем следствием только лишь желания сделать свою жизнь спокойной, безмятежной, лишенной тревог и переживаний; нет — потому что его жизнь такова была и без Бога, во всех отношениях. Вопросы его возникли именно от глубины его души, а неспособность, невозможность их до конца решить — от того, что эта его глубина столкнулась, как мне кажется, с предвзятой мыслью о том, что всё должно быть рационально понято, истолковано, и что человеческий ум исчерпывающе может решить все вопросы. У него было мировоззрение целостное, мировоззрение, которым удовлетворились многие люди меньшие его масштабом, люди менее глубокие. Умственно он сумел остро, порой зло, критиковать существующее христианство, но сердцем он не смог найти тех ответов, которые требовала его глубина. Причины этого его богоискательства гораздо глубже и не только в области переживания, т.е. эмоций, потому что он искал в Боге ответа на вопрос всей земли — о смысле жизни. Я употребил слово «сердце» и этим, конечно, я ставлю под удар только что сказанное мной. Но дело в том, что сердце это не только область переживаний. Это область всего того, что не сводится к чисто умственным категориям; понятие любви, понятие красоты, все переживания, связанные с этими двумя словами хотя отражаются в области ума, однако корня в этом уме не имеют. Они глубже, они шире, они охватывают всего человека, и заставляют перерасти себя. Любовь немыслима в одиночку, любовь — общественное явление; любовь связывает двух людей воедино, строит общество как нечто цельное, где всё, принадлежащее одному, принадлежит всем — и наоборот. И вот в этом отношении искание Толстого происходит от его глубины, не мирящейся с недостаточным, скудным представлением о человеке и о земной жизни. Только с верой в Бога можно найти человека в полном его масштабе; и в этом отношении Толстой оказался человеком глубокого сердца; но это богоискательство Толстого столкнулось с его верой девятнадцатого века в человеческий разум. Религия ему оказалась чужда, потому что он захотел уловить Бога в умственных категориях, и этим он в значительной мере обеднил и свое художественное творчество. Религия на самом деле это связь с Богом, Который является основой , единственным возможным содержанием человечества, единственным содержанием, которое достаточно велико, чтобы заполнить человеческое сердце. Только верой в Бога в Трех Лицах, как учит о Нем христианская вера, можно найти образ совершенного, гармонического общества. Социология может быть основана только на учении о Троице и о Боге. Этот Бог живой — это Бог, Который создал нас такими, что мы только в Нем можем найти полноту своего бытия. Но это Бог, Который создал человека достаточно великим, чтобы Его вместить, и таким, который ничем другим удовлетвориться не может. Толстой захотел уловить Бога в умственных категориях; религия оказалась ему чужда.
Вот, мне кажется, почему Толстой искал Бога с таким рвением, с такой тоской и почему он все время оставался на грани своей находки…