О причислении царской семьи к лику святых

Несколько лет тому назад Зарубежная русская православная церковь причислила к лику святых Государя императора Николая Александровича и всю царскую семью. Одновременно были канонизированы российские новомученики и подвижники того времени, в их числе и патриарх Тихон.

Вопрос о причислении царской семьи к лику святых вызвал очень горячие обсуждения. Я нарочно употребляю слово “обсуждения”, а не “споры”, потому что говорили об этом серьезно, вдумчиво, от сердца, не сводя к политической теме. Вероятно, при истоках замысла канонизации были и политические мотивы: люди, которым дорога память о государе, которые верят в монархию, мечтают о восстановлении в России если не старого строя, то все же монархического, переживали это отчасти политически. Но в то же время многие видели в Государе подвижника, так же как в членах его семьи. В нем видели человека, который показал, что он подлинно христианин и верующий.

Мне задавали вопрос: могут ли православные люди, не принадлежащие к Зарубежной церкви, чтить память Государя и царской семьи? И мой ответ был очень определенен. Издревле почитание святых начиналось с поместного почитания: люди, которые знали о тех или иных подвижниках, слышали от очевидцев, люди, для которых их святость была очевидна и служила вдохновением, начинали поминать этих подвижников как святых еще до времени их канонизации. Сначала служили панихиды о них, но в частном порядке люди часто обращались к еще не канонизованным подвижникам с молитвой. Впрочем, с такой же простотой и непосредственностью люди обращаются с молитвой, мольбой к своим покойным родителям: “Мать, ты же любила меня на земле. Взгляни, смотри, как мне тяжело. Помоги!” В этом отношении Православная Церковь очень широко объясняет свое понимание святости. Всякий человек, который себя до конца посвящает Богу, до конца отдает себя Богу, близок Богу; а любовь не умирает. Ветхий Завет говорит: “Любовь, как смерть, крепка”. А в Новом Завете после Воскресения Христова мы можем сказать, что любовь крепче всякой смерти, смерть побеждена. Нет смерти, которая могла бы разделить навеки человека и Бога или любимого и любящего человека.

Что касается Государя императора и царской семьи, многие за границей почитают их святыми. Те, кто принадлежит к патриаршей церкви или другим церквам, совершают панихиды в память их, а то и молебны. А в частном порядке считают себя свободными им молиться. Это является в глазах многих местным почитанием, к которому мы можем приобщиться, если сами душой соединены с этими подвижниками.

Почему можно считать возможной канонизацию царской семьи? Критиковали Государя как императора, как правителя, но никто никогда худого слова не сумел и не посмел бы сказать о нем как о семьянине, как о человеке. Его кротость, доброта, простота, смирение, супружеская верность, весь его облик – всё это говорило о том, что как частное лицо он истинный христианин. Он оказался на троне в самое трудное, самое сложное и трагическое время русской истории; он не справился с событиями, которые, как гроза, поднимались на горизонте; но какой вывод мы можем из этого сделать? Можно ли быть уверенным, что другой бы справился? Говорит это только о том, что в этот момент Николай II не оказался ни Петром Великим, ни Иоанном Грозным, что он не был одним из тех правителей, которые, как молот, дробили всё вокруг и на время восстанавливали порядок, но так восстановленный порядок вел к новой трагедии.

Это не пустые слова. Я могу привести две цитаты в доказательство этого. Одна взята из письма Государя императора:

“Я имею больше чем предчувствие, полную уверенность, что я предопределен ужасным испытаниям и не получу награды здесь, на земле. Быть может, нужна искупительная жертва, чтобы спасти Россию. Я буду этой жертвой. Да свершится воля Господня! Для России, для ее счастья я готов отдать и трон, и жизнь”.

Такие слова можно говорить только из глубины громадной, изумительной любви и к тем, кого Бог поручил твоему водительству, и из глубины совершенной веры в Бога, т.е. полного доверия к Богу и к Его путям. Часто критикуют Государыню. Приведу цитату и из ее письма:

“Вся жизнь борьба, а то не было бы подвига и награды. Ведь все испытания, Им посланные, все к лучшему. Везде видишь Его руку. Делают люди тебе зло, а ты принимай без ропота. Он и пошлет ангела-хранителя, утешителя Своего. Никогда мы не одни. Он – вездесущий, всезнающий, сама любовь. Как Ему не верить!”

Это писалось 15 марта 1918 года, когда царская семья была в тисках плена и жизнь висела на волоске. Такие слова можно сказать только из глубокой, спокойной уверенности в Боге и из глубины готовности все отдать для Родины, для своих. А что сказать о царевиче и царевнах? Вот стихотворение, которое было написано Великой княжной Ольгой Николаевной. Оно было написано действительно “у преддверия могилы”, перед самой их смертью:

Пошли нам, Господи, терпенья в годину буйных, мрачных дней.

Сносить народные гоненья и пытки наших палачей.

Дай крепость нам, о, Боже правый, злодейства ближнего прощать.

И крест, тяжелый и кровавый, с Твоею кротостью встречать.

А в дни мятежного волненья, когда ограбят нас враги,

Терпеть позор и оскорбленья, Христос Спаситель, помоги.

Владыка мира, Бог вселенной, благослови молитвой нас.

И дай покой душе смиренной в невыносимый страшный час.

А у преддверия могилы вдохни в уста Твоих рабов

Нечеловеческие силы молиться кротко за врагов.

Разве здесь не отзвук слов Самого Спасителя, когда Его пригвождали ко кресту и когда Он молился: “Отче, прости им. Они не знают, что творят”? И разве человек, который так соединился с Христом, – я говорю сейчас и о Государе, и о Государыне, и о Цесаревиче, и о Великих княжнах – разве они не составляют одну таинственную частицу, как бы частицу воплощенного распятого Тела Христова – распятого за спасение Родины, людей? Вот почему я думаю, что справедливо их причислить к лику святых и что рано или поздно, когда все политические предрассудки, все страхи пройдут и можно будет посмотреть спокойным, благодатным взором на их мученическую кончину, их причисление к лику святых будет принято всеми. Всеми без исключения. Потому что в них проявилась беспредельная, кроткая, глубокая, жертвенная, крестная любовь Христова.

Опубликовано: “Русская мысль“, 6 сентября 1991 г. Перепечатка: “Известия“. 2000, 14 августа.