О семье и браке. Беседа 13

После чтения Евангелия, как и в литургии, начинается короткая ектения, то есть короткий ряд молитв, в которых мы приносим Богу свои прошения о новобрачных. Это естественно вытекает из чтения Евангелия, потому что всякое чтение из Евангелия нам говорит о том, что нам заповедана взаимная любовь, а взаимная любовь выра­жается всегда для верующего в горячей, сердечной молитве о тех, кого он любит; и, с другой стороны, заключается в том, чтобы их жизнь сделать достойной и всячески поддержать всё благородное, что в них есть. И вот эта ектения в частности заканчивается молит­вой Господней Отче наш. Отче наш — это молитва Церкви, это единственная молитва, которую нам заповедал Господь, и она тем замеча­тельна, что когда мы говорим Отче наш, мы говорим не только о лич­ном нашем Отце Небесном, и даже не об Отце Небесном, Который яв­ляется Отцом всех нас, здесь собравшихся, но и об Отце Господа на­шего Иисуса Христа. Этим мы включаемся в тайну Спасителя; как го­ворится в одном месте у апостола Павла, наша жизнь сокрыта со Хрис­том в Боге (Кол. З, 3); и вот эту молитву мы приносим как бы из глубин Христовой любви, из глубин таинства единства Спасителя Хрис­та с Небесным Отцом. Подробнее говорить об этой молитве я сейчас не могу, но нам надо помнить, что это молитва, которая и Христа, и нас соединяет в одном прошении, в одном крике души, — с тем, чтобы всё было достойно нашего христианского призвания.

И действительно, брак, как я говорил в самом начале, рассмат­ривается как начало Царства Божия. Нам рассказывается, как по од­ной рукописи евангельской на вопрос: когда придет Царство Божие? — Христос отвечает: Царство Божие уже пришло, когда двое стали не двое, а едино… И поэтому эта молитва является молитвой Царства Божия по преимуществу.

И она дальше расцветает, — расцветает тем, что жених и не­веста пьют из одной чаши. Это воспоминание того времени, когда бракосочетание совершалось во время литургии, и эта чаша — всё, что осталось от древнего обычая жениху и невесте причащаться вместе. Чин развился. Мы допускаем до венчания не только право­славных, но и верующих инославных, которые не могут вместе с православными причащаться от одной чаши, и поэтому эта чаша символи­зирует, как бы издали, приобщенность. А с другой стороны, вы, наверное, помните, как в древности говорили о том, что чаша, ко­торая испивается, представляет собой человеческую судьбу. И вот пить чашу до дна — это значит разделить судьбу до самого дна, то есть до самой глубины приобщенности. И жених с невестой так именно приобщаются этой чаши, которая перед тем коротко благослов­ляется священником. После чего священник их водит вокруг аналоя, того стола, на котором лежит Евангелие Христово. Три раза они бу­дут идти за священником, следуя за ним. Число три в Ветхом, как и в Новом Завете, означает полноту времени. В постриге, в начале венчания три раза ставится вопрос: хочешь ли ты?.. Первый раз ты можешь быть взят врасплох, второй раз ты можешь ответить полу-уверенно, третий раз ты должен поступить с совершенной увереннос­тью. Так и тут — ведутся жених и невеста три раза вокруг этого стола, в центре которого лежит Евангелие; а Евангелие — это, с одной стороны, слово Божие, то, что проповедал Христос, а с другой стороны, как бы икона, потому что Христос называется Божиим Сло­вом: Он должен быть в центре того шествия, которое представляет собой человеческая жизнь.

Опубликовано: Таинство любви: Беседа о христианском браке. СПб., 1994.