О званых на пир

Во имя Отца и Сына, и Святого Духа.

Вдумаемся на несколько минут в притчу, которую мы слыша­ли сегодня. Некий человек пригласил самых своих, видимо, близ­ких людей на пир, — то есть, разделить с ним его радость, вместе с ним побыть в радости его. И эти приглашенные все, один за другим, отказались; у каждого была своя причина: один купил клок земли, крепко осел на этой земле, овладел ей, стал хозяином, и не было у него уже времени и охоты разделить чужую радость, — у него была своя. Другой человек купил пять пар волов, ему надо было работать, у него была задача в жизни, ему некогда было погружаться в радость другого человека, быть бездельным в чужой радости, когда у него было дело, земное, свое, творчество. Третий женился; он нашел свою радость, и потому не до чужой радости ему было. Все отвернулись от свое­го друга потому, что они нашли что-то, что их занимало больше дружбы, больше любви, больше верности. Не такова ли наша судь­ба? Зовет нас Господь разделить с Ним жизнь, Его жизнь, раз­делить с Ним вечную, небесную жизнь, и, значит, и вечную ра­дость. И мы говорим: «Да, Господи, придем, но придем тогда, когда нечего нам будет делать на земле, а пока есть клок земли, к которому можно прилипнуть сердцем, пока есть дело, которым можно увлечься и опьянеть, пока есть своя радость, своя, пусть маленькая, но своя — до Твоей, Господи, радости дела нет. Придет время, когда отойдут от нас эти радости, может быть, тогда вспомним о том, что Ты нас приглашал к Себе. Может быть, когда своего не будет, поживимся чужим, Твоим…» Разве не так мы живем? Каждый к чему-то сердцем прилип, каждый чем-то увлекся до опьянения, каждый ищет своей радости, а жизнь течет, и Господь пришел на эту землю и открыл нам Свою радость. Он пришел на эту землю и всю ее так полюбил, что, если мы с Ним были бы, она вся была бы наша; но не собственнически, не так, как хозяин переживает обладание землей, а как художник видит красоту и, свободный от обла­дания, ликует об этой красоте. Господь вошел в жизнь, и тво­рит дело, и зовет нас стать участниками этого дела, дела преображения жизни, преображения мира, превращения земли в Царство Небесное. Но это требует большого сердца и широко раскрытой любви, это требует того, чтобы не только свое, но и чужое дело считать своим, чтобы так открылась наша душа, чтобы дело Божие стало нашим делом, и чтобы мы могли забыть свои поделки для большого дела Божия. И у каждого из нас серд­це раскрывается любовью к кому-нибудь, а Господь нам говорит: «Твое сердце слишком узко, слишком узко сердце твое, открой его шире, полюби любимых и нелюбимых, полюби своих — но и чужих, полюби жертвенной любовью, способной себя забыть…» Но этого-то ни мы, ни люди, описанные в притче, не умели сде­лать: именно себя забыть мы не умеем, и мы ждем, чтобы нас забыла земная радость, чтобы вспомнить о радости небесной. И проходит жизнь, и проходим мы мимо жизни, потому что мы могли бы и теперь этой жизнью жить. Господь вам говорит: «Ищи­те прежде всего Царство Небесное, — но Он не прибавляет: а другое все будет у вас отнято» — наоборот, Он говорит: «Все остальное приложится к тому…» Неужели мы этого понять не мо­жем, что Господь пришел на землю, чтобы дать нам жизнь, и жизнь с избытком, чтобы вся жизнь стала нам родная, а не какой-то малый клочок ее, чтобы все дело, все творчество, весь путь земли стал бы нашим, — а не только малое, малое, что мы можем сделать за короткое время земной жизни. И о том говорит Он, что любовь наша, которая охватывает столь немно­гих, может их удержать полностью только если она забудет об обладании и вспомнит о бесконечном просторе любви Божией. Аминь.

Опубликовано: «Во имя Отца и Сына, и Святого Духа». — Клин: Христианская жизнь, 2004.