Об умении давать (об умирающем Георгии)

Несколько недель тому назад я говорил вам об одном юноше, Георгии, который постепенно уходит в вечность в одной из лондонских больниц. Телесно, почти ничего от него не осталось, и когда я его на днях посетил, он мне сказал слова, которые так не похожи на его состояние физическое, болезненное; он мне сказал, Я самый счастливый человек на свете, потому что вокруг меня  с т о л ь к о  любви!.. Разве это не дивно, что этот человек уходит в вечность уже приобщаясь к чуду Божественной любви через любовь человеческую, и переживает любовь Божию к себе через любовь тех, которые его окружают. Первое Блаженство нам говорит, Бла­женны нищие духом — тех есть Царство Небесное… Нищие Духом это те, которые познали, что они с собой ничего не принесли в этот мир, что они ничем не обладают, что все, что у них есть — и существование, и жизнь, и познание Бога, и мир, который их окружает, их телесно­сть, и душевные их свойства, что все, все без  о с т а т к а  является даром Божиим или даром человеческой любви. И вот Георгий вошел в эту тайну. Он знает, что ничего в нем нет, что поддерживает его жизнь, что он зависит всецело от человеческой заботы и от Божией ми­лости. И в этом он нашел предельную радость и счастье.

В сегодняшнем Послании мы слышали о том, как апостол Павел, повторяя не записанные слова Христовы, говорит, что радостнее, отраднее есть давать нежели получать… Как это дивно: нам всем дано давать; родные, доктора, сестры милосердия, случайные посетители могут Георгию дать сознание, что он любим, что его существование не напрасно, что оно зна­чительно для них, что он для них — образ, что он для них — свет в полутьме нашей жизни. Но как нам не услышать эти слова? Как мы … не щедро даем. Как мы все ожидаем, что нам дадут. Как мы жадны на получение, и как трудно открывается наше сердце и наша рука для того, чтобы дать! И поэтому мы не приобщены этому блаженству  дающего, и потому что сердце наше узко, потому что сознание наше узко, мы не можем даже приобщиться к радости тех, кто получает.

Сделаем усилие; поймем из примера того, что сказал Георгий, о том, что нам дано: нам дана власть, дан случай, возможность давать: давать не только умирающему Георгию или уми­рающим людям вокруг нас, но давать друг другу. Как мы все разобщены! Как мы все бываем одиноки, как мы бываем бедны, потому что нас не несет человеческая любовь. Потому что Георгий сейчас сознает величие Божественной любви потому только, что она до него доходит через человеческую любовь, и раскрыла ему сердце так, что он и  Б о г а  познаёт, и с Ним общается в молитве, и живет  у ж е  теперь Его любовью, т.е. вечной жизнью. Станем молиться о нем углубленно, трепетно, потому что придет время, когда ему одному, в одиночестве придется пройти через узкие врата смерти. В тот момент никто с ним их не пройдет; в тот момент он потеряет сознание человеческой близости; и с  н и м  никто не сможет войти в вечность, потому что они еще не созрели к тому. Будем молиться о нем; но подумаем тоже о его словах, и о том,  ч т о  м ы  м о ж е м  дать друг другу, чем мы можем быть друг для друга: жизнью, вечной жизнью уже на земле. Примем от него — не от меня — это свидетельство, это слово, этот призыв давать друг другу, любить друг друга так, чтобы вечность уже жила в нашей среде, в наших сердцах; чтобы врата смертные были бы путем в жизнь.

Аминь!