По случаю открытия заседаний Центрального комитета Всемирного Совета Церквей в Берлине

В одной из древних литургий ранней, неразделенной еще Церкви Вечеря Господня предваряется следующими словами: «Свят еси и пресвят, и великолепна слава Твоя, Ты, Который мир Твой так возлюбил, что Сына Твоего Единородного дал, что­бы всякий верующий в Него не погиб, но имел жизнь вечную: Который пришел и исполнил всё, что было написано, и в ночь, когда был предан, или, скорее, Сам Себя отдал за жизнь мира, взял хлеб в святые Свои и пречистые и непорочные руки, бла­годарил и благословил, освятил, преломил и дал святым Своим ученикам, сказав: Примите, ядите, сие есть Тело Мое, за вы ломимое во оставление грехов. Также и чашу, по вечере, ска­зав: Пийте от нея вси, сия есть Кровь Моя Нового Завета, за вас и за многих изливаемая во оставление грехов. Сие творите в Мое воспоминание, ибо каждый раз, как едите Хлеб сей и Чашу сию пиете, Мою смерть возвещаете, Мое воскресение ис­поведаете.»

И сейчас мы собрались на Вечерю Господню, в послушание заповеди Христа, для того, чтобы исполнить Его волю в воспо­минание о Нем.

Он стал человеком по любви к нам; Он жил среди нас; Он вкусил гефсиманское борение и вышел из него победителем; прошел через оставленность на Кресте, понес смерть презренно­го преступника, сошел в царство смерти для того, чтобы спас­ти нас; и радость Его — в спасении каждого грешника. И этот путь Господь заповедал Своим ученикам, а через них — каждо­му из нас.

И однако, мы стоим здесь, разделенные именно в минуту самой глубокой и близкой встречи с Господом, разделенные гре­хом, но также и верностью нашим различным традициям; мы не можем попросту отказаться от этих традиций, не утратив при этом какой-то целостности.

Мы предстоим разделенными перед трапезой Господней: Он зовет нас, но мы не решаемся подойти вместе к Его трапезе, потому что это не было бы правдиво; это значило бы, что мы провозглашаем то единство, которое мы должны трудом достигнуть, но которого еще нет. Эго единство может быть дано нам как дар Божий, когда мы станем подлинными христианами не только в ве­ре нашей, но и во всех проявлениях нашей жизни.

Так неужели мы ничего не можем сделать, чтобы явить вместе послушание заповеди Христовой? Неужели мы на­всегда и непоправимо разделены перед трапезой Господней? Разве Христос установил Трапезу Свою только для того, чтобы мы участвовали в торжестве Его воскресения, победы жизни над смертью? И разве эта Священная Трапеза, словами молитвы, которую я произнес, исповедует только воскресение Христа? Она исповедует также и Его смерть… Разве приобщение к Господу может быть только прообразом чего-то будущего?

Двое из учеников Его, услышав, что Он воскреснет, ста­ли просить своего Учителя о почетном месте для себя в Царствии Божием, по правую и левую руку от Него. И Христос им ответил: «Можете ли пить чашу, которую Я должен пить?»…

В этом ответе заключено то, что должно характеризовать нашу приобщенность ко Христу: мы должны быть готовы разде­лить всю судьбу Иисуса: только тогда мы можем надеяться получить часть и в Его вечной славе. И когда вечность водво­ряется в нашей жизни, пронизывает ее, мы можем разделить и жизнь и святость этой Трапезы, мы становимся тогда подлин­ными членами Тела Христова, ломимого во спасение мира.

Суть дела — в этом: если мы преломляем хлеб с Ним, если мы пьем от Его чаши, мы становимся Его соратниками. Мы призва­ны к трапезе Господней как друзья, имеющие равные с Ним пра­ва; разделяя с Ним признаки Его господства, мы тем самым при­зываемся разделить с Ним и Его страданье. Ибо мы, ветви, настолько едины с Ним, Лозой, так тесно, так полно с Ним соединены, что Он может сказать нам, как сказал Своим уче­никам после Воскресения: «Как Отец Мой послал Меня, так и Я посылаю вас». Не говорит ли Он каждому из нас: идите в мир, волей, не по принуждению, как Я пошел; примите на себя все ограничения падшего мира; разделите всякое страдание, всякий голод, всякое одиночество, всякую человеческую беду. Но раз­делите также все, что есть в мире любви, красоты, славы и ли­кованья. Живите среди людей, но оставайтесь людьми свободны­ми, без страха ни корысти, без превозношения и без ненависти. Живите среди них и для них всю свою жизнь; справедливо сказал ап. Павел: Жизнь для меня Христос, а смерть — приобре­тение: легче умереть, сгорев скорой смертью, чем выдерживать долгую борьбу для того, чтобы восторжествовало милосердие и сострадание, справедливость и любовь.

Иисус хочет сказать этим: Сойдите, если нужно, в самые мрачные задворки ада, как Я сошел; с теми, которые были узни­ками смерти, Я сошел в долину смерти; также идите и вы в этот человеческий ад… Для многих, в наши дни, ад — это старческие дома, психиатрические больницы, тюремные камеры, колючая проволока вокруг лагерей… Идите в самые глубины беспросветности, одиночества и отчаяния, страха и мучений со­вести, горечи и ненависти. Сойдите в этот ад и оставайтесь там, живые, как Я это сделал, живые той жизнью, которой никто не может у вас от­нять. Дайте мертвым возможность приобщиться этой жизни, разде­лить ее. Раскройтесь, чтобы мир божественный излился на вас, тот мир, которого мiр не может дать, но не может и отнять, потому что он — Божий. Светитесь радостью, которой не одо­леть ни аду, ни мучению. Иисус говорит нам: Я родился неза­метным, незамеченным в Палестине, маленькой стране, оккупиро­ванной, униженной, которую римляне лишили независимости и свободы; Я был приговорен к смерти как уголовник, был покинут людьми, даже друзьями, отвергнут теми, кто меня превозносил и поддерживал. Уделом моим было умереть вне стен града чело­веческого, потому что не нашлось Мне места в нем. Уделом Моим было умереть одиноким, оставленным Самим Богом, потому что Я до конца захотел быть солидарным с людьми, которых Я при­шел отпустить на свободу. Я захотел раскрыть перед ними лю­бовь, которая не знает пределов, любовь, которая сильнее смер­ти. Ничто не было слишком незначительным, слишком малым, чего бы Я не сделал для человека… Не умыл ли Я ноги Своим ученикам? Не сделал ли Я Иуду Своим другом? Не спросил ли Я Петра просто: Любишь ли ты еще Меня?… Я не спросил его, после того, как он трижды отрекся от меня, стыдно ли ему, раскаивается ли он!.. Когда Я был покинут и боролся в молит­ве, Я не стал упрекать Своих учеников, которые слишком уста­ли, чтобы побыть со мной, и спали… Когда слуга первосвя­щенника ударил Меня — стал ли Я защищаться? Когда стали Меня пытать, не молился ли Я: Прости им, Отче, не знают, что делают?

Сегодня Иисус ставит перед нами вопрос: Что всё это, если не любовь, состраданье и всеконечная солидарность со всеми людьми? Людьми доброй воли, которые радовали Меня, и людьми злой воли, за которых Я умер? Не предостерег ли Я вас: Не признаю Я Своими учениками всех, которые говорят мне «Гос­поди, Господи»… Не предостерег ли Я вас: придут многие и скажут: Вот, мы были в доме Господнем — и Я отвечу им: Не знаю вас…

Хлеб ломимый и изливающаяся кровь Тайной Вечери означают все это и еще многое другое, и пока мы не следуем за Христом таким абсолютным образом и не творим всего этого в Его воспо­минание, мы не можем разделить друг со другом эту Святую Вечерю, эту трапезу, в которой провозглашается Его воскресение, как прообраз Царства Божия.

Будем делать всё, что уже можно сделать сегодня, в верности и послушании. Будем жить и, если нужно, отдадим и свою жизнь, как это сделал Христос. Будем поступать так, каждый из нас в отдельности, и как члены великой общины учеников Христовых. И тогда мы обнаружим, что перегородки, разделявшие нас, пали сами собой, мы встретимся за трапезой Господней, как были собраны Его ученики. Он умоет наши ноги, помажет наши головы; Он посадит нас на почетные места, и по­служит каждому из нас, с лаской и смирением.

Лишь в конце дней наших и в конце мира будут явлены до­чери и сыны Божии. Не всегда мир наш будет местом событий трагических и страшных; он станет местом господства Бога на­шего, и мы можем трудиться ради наступления этого господства. Тогда не власть денег, не подавление человека человеком и уг­роза уничтожения всякой жизни оружием будут в центре мировых событий, но престол Божий и трапеза вечери Господа нашего.

Аминь!

Перевод с французского (и английского?). Оригинал, скорее всего, немецкий (по свидетельству прот. Сергия Гаккеля).

Опубликовано: Вестник Западноевропейского Патриаршего Экзархата. 1974. № 85-96; «Наблюдайте, как вы слушаете…» — М.: Фонд содействия образованию XXI века, 2004. (Библиотека журнала «Альфа и Омега»)