Предстояние перед реальностью в опыте митрополита Антония

Существуют две реальности. Одна из них материальная, воспринимаемая нами чувственно. Она не преходит, не умирает – это океаны, горы, это инертные, неодушевленные предметы, которые сами по себе не исчезают. Складывается ощущение, что материальный мир вечен и непреходящ, что планета Земля вечна и всегда будет нести на себе свидетельство человеческого воздействия, и доброго, и злого.

С другой стороны, часть тварного мира умирает – это растения, животные и люди. В определенной степени даже животные чувствуют приближение смерти, но именно люди, которые наделены сознанием, стремятся к вечной жизни. Таким образом, смерть – это отсутствие, лишение нас того мира, который мы привыкли воспринимать с помощью наших чувств. Видимое – это важная часть реальности, но оно исчезает, а самое главное отчетливо остается в нашей памяти. Мы начинаем понимать, что главное не видно глазу, и вместе с Антуаном де Сент-Экзюпери повторяем слова из его книги «Маленький принц»: «Зорко одно лишь сердце. Самого главного глазами не увидишь».

Бог существовал всегда, но мы воспринимаем Его через свою реальность. «Когда пришла полнота времен, Бог послал Сына Своего» в мир (Ср. Гал 4:4) – Сына, через Которого Он создал мир и всех нас, – для того чтобы мы осознали, как Он нас любит. Мир никогда не исчезнет, потому что наш видимый мир есть знак вечной любви Создателя. Реальность материи – это видимая реальность, которую Бог дал нам для физического, материального выживания. Видимая реальность – это знамение, которое мы имеем от Бога, однако она не открывает нам Божью природу.

Человек создан по образу и подобию Божию, и этот образ запечатлен в его душе – человек способен любить. Человек наделен душой, сознанием, памятью и свободой. Слова «по образу Божию» означают, что человек был создан свободным и любящим. И Господь испытал верность человека, заповедав ему не вкушать плода от древа познания добра и зла. Однако люди распорядились своей свободой таким образом, что отвернулись от Бога. Но после грехопадения подобие Божие в человеке не было стерто – оно ушло в глубину человеческого сердца. Божественная природа осталась в нем, но она стала уязвимой. Ценой греха стала смерть.

Поскольку люди свободны и при этом слабы, необходимо укрепить в них образ Божий через Христа, Бога всемогущего и любящего. Христос заповедал нам: «Как Я возлюбил вас, так и вы да любите друг друга» (ср. Ин 13:34). Обратите внимание: это не отрицательная заповедь, в ней нет запрета – это положительная заповедь, сформулированная в форме призыва. Христос пришел для того, чтобы восстановить эту способность к любви как нашу реальность, имеющую вечное измерение. Реальность человечества такова, что реальность любви даст нам жизнь вечную, поправ смерть, прогнав страх и спасая мир.

Непослушание людей разрушило эту связь: «Кто имеет заповеди Мои и соблюдает их, тот любит Меня» (Ин 14:21). Адам поверил в свою собственную силу, ослушался Бога и нарушил гармонию любви, которая позволяла первым людям жить в присутствии Божием. Люди отвернулись от Бога, и, уважая их свободу, Господь изгнал их, лишив их Своего непосредственного присутствия. Присутствие Бога – это жизнь, а отсутствие Бога, Подателя жизни, – смерть. Так человек познал смерть. На Небе царила любовь. Отсутствие любви между людьми и Богом, т.е. лишение нас реальности присутствия Всемогущего Бога – такое отсутствие любви есть смерть.

Для восстановления отношений с согрешившим человеком Господь послал Своего Сына через Богородицу, Которая сказала: «Се, Раба Господня, да будет Мне по слову Твоему».

Через послушание Марии в мир вошел Спаситель.

Это знамение Воплощения. Для восстановления реальности нашей жизни нам было необходимо какое-то знамение, которое мы могли бы воспринимать посредством чувств. И было явлено это знамение в Воплощении Христа, в Его жизни и учении, в Его страданиях, крестной смерти и Воскресении.

Из нашей древней памяти, из памяти о той реальности, когда люди находились в присутствии Божием, возникла новая реальность. Апостол Иоанн понял значение воплощения Христова, через которое являлась реальность Его присутствия. Он понимал значение всех событий в жизни Христа.

«И Слово стало плотию, и обитало с нами, полное благодати и истины; и мы видели славу Его, славу как Единородного от Отца» (Ин 1:14).

Реальность воплощения, воспринимаемая нашими чувствами, есть реальность, а в вере – видение.

Апостол Павел в своем Послании к евреям говорит о примере веры: «Вера же есть осуществление ожидаемого и уверенность в невидимом» (Евр 11:1).

Когда наши чувства перестают воспринимать мир, когда мы перестаем видеть, мы умираем физически. Но человек предстает перед Богом, и для верующих это – незыблемая и всецелая реальность. Я не буду сейчас говорить о том, как мы будем воспринимать мир в присутствии Бога, но апостол Павел говорит, что мы все изменимся.

Присутствие митрополита Антония среди нас было особенным присутствием. Он был харизматичной личностью, и по отношению к каждому человеку у него был свой педагогический подход: когда человек в своей немощи чувствовал, что изнемогает, он советовал ему встать и честно сказать: «Господи! Я не могу ничего сделать, дай мне сил!» Владыка Антоний был абсолютно убежден, что если мы будем совершенно искренни, то Господь обязательно ответит нам так же, как Он ответил в свое время апостолу Павлу: «Довольно для тебя благодати Моей, ибо сила Моя совершается в немощи» (2 Кор 12:9). «В немощи» — это не значит в робости, или в трусости, или в расслабленности, но это значит – в отдаче себя Богу. Это означает, что мы понимаем, что Господь может сделать в нас самих и через нас то, что мы сами сделать неспособны.

Входя в собор на Эннисмор Гарденз, сразу можно было почувствовать, что здесь происходит что-то очень серьезное. Вас охватывало нечто, что заставляло замолчать и прислушаться к тишине в самом себе. Человек смотрел на свою жизнь и воспринимал себя без осуждения, он был окружен милостью Божией и Его присутствием, присутствием Его горения, Его любви, светом Неопалимой Купины.

Митрополит Антоний говорил, что большую часть времени мы живем как бы помимо самих себя. Мы не действуем изнутри наружу, из наших глубин, свободной волей. Мы реагируем, а не действуем, мы живем отраженным светом, а не светим сами. Что-то случилось – и мы отзываемся. Наши действия не являются актом свободной воли, это не самовластные решения – они обусловлены внешними обстоятельствами. Эти действия не имеют с нами ничего общего, мы лишь пассивно принимаем побуждение извне и c некоторой степенью активности на него реагируем. Нам необходимо научиться иметь внутри себя достаточно глубины, чтобы действовать свободно, исходя из собственного выбора.

В соборе на Эннисмор Гарденз жило обетование, и пророком был митрополит Антоний. Вот, что Он писал о живой реальности Божьего присутствия: «Я не знаю, что тогда произошло, но когда я читал Евангелие от Марка, где-то между первой и третьей главами, я внезапно ощутил Присутствие: мне стало совершенно ясно, что по ту сторону стола, за которым я сижу, стоит Живой Христос. Я ничего не видел, ничего не слышал, никаких чувственных ощущений у меня не было. Это была просто уверенность, что Он здесь. Я тогда откинулся к спинке стула и подумал: Если Христос живой передо мной, значит, все, что сказано было о Его распятии и о Нем – правда».

В книге пророка Даниила описывается, как царь Навуходоносор соорудил истукана и повелел всем при звуке трубы и всякого рода музыкальных инструментов поклоняться ему. Трое юношей, Седрах, Мисах и Авденаго, отказались поклоняться тельцу, и царь отправил их в огненную печь. Царь вдруг заметил, что вместо трех человек в огне находятся четверо, и они свободно ходят, и огонь не причиняет им никакого вреда. Видом своим четвертый человек был подобен Сыну Божьему. И тогда сказал этот царь: «Благословен Бог Седраха, Мисаха и Авденаго, Который послал Ангела Своего и избавил рабов Своих» (Дан 3:95).

Необходимо помнить о древнем обетовании Божием о том, что Он истинный Бог, Спаситель, Который пришел к грешным, «из которых я первый» (1Тим 1:15). Митрополит Антоний, прежде чем пригласить людей к причастию, любил сам выходить и говорить: «Верую, Господи, и исповедую, яко Ты еси воистину Христос, Сын Бога Живаго, пришедый в мир грешные спасти, от них же первый есмь аз».

Митрополит Антоний не был человеком-легендой, но он явно был посланником Божьим. Он не боялся стоять лицом к лицу с реальностью, потому что был мужественным, дисциплинированным и практичным. У него был свой особый путь, путь монаха Восточной Православной Церкви, проживающего на Западе, и Господь использовал его дары для того, чтобы через него свидетельствовать о Себе. Он был врачом и знал человеческое тело, он сам был грешным человеком, и ему знакомы были человеческие слабости. Но он отдал себя Богу в ожидании ответа Любви. Он очень серьезно и с благоговением относился к богослужению, и это отношение передавалось всем нам. Мы понимали, что надо быть прозрачным перед Богом, Который стоит перед тобой. И через нас проходил как бы ток, нас пронизывало как молнией, и все мы становились одним телом.

Христос пришел восстановить в нас эту способность к любви, которая есть наша божественная реальность. Мы крестим новорожденных детей, чтобы восстановить в них образ Христа, по образу Которого они были созданы. Реальность человеческая такова, что любовь победит смерть, прогонит страх и даст нам жизнь вечную.

Что есть жизнь вечная для нас как христиан? Христос, Который молился, прежде чем отдал Себя на смерть, говорил Своему Отцу: «Отче! Пришел час, прославь Сына Твоего,… так как Ты дал Ему власть над всякою плотью, да всему, что Ты дал Ему, даст Он жизнь вечную. Сия же есть жизнь вечная, да знают Тебя, единого истинного Бога, и посланного Тобой Иисуса Христа» (Ин 17:1-3).

Эта реальность жила и действовала в митрополите Антонии. Она отражалась в его глазах, в том сосредоточенном взгляде, которым он смотрел на каждого человека. Возможно, он молился о каждом, кто стоял перед ним и рассказывал о своих проблемах. Он много встречался с людьми в частном порядке, чтобы поговорить с ними. Каким образом он наставлял их и отвечал на их вопросы? Он был красноречив, и это красноречие проистекало от ясности мышления. Он воистину был апостолом Христа, тринадцатым апостолом, каким и должен быть епископ. Он не боялся говорить с человеком о том, что неправильно и что правильно в вопросах веры. Его духовность сокровенно развивалась через слушание других людей, рассказывающих о своих слабостях.

Сострадательный слушатель, по примеру своего Учителя, он не пытался представить путь православного христианина чем-то недосягаемым. Однако он не шел на компромиссы: дав совет, он ожидал от человека старания и настойчивого труда. В своей немощи, стоя перед митрополитом Антонием, человек мог чувствовать себя по-человечески слабым, но никогда не чувствовал себя униженным. Владыка был очень милостив и обладал хорошим чувством юмора, которое, когда нужно было, помогало разрядить обстановку.

Все мы, бывшие прихожане храма на Эннисмор Гарденз, храним внутри себя эту тишину, как отражение любви Бога-Троицы, как вечное незримое Присутствие. Теперь, когда митрополит Антоний с Богом, мы можем молиться вместе с ним, потому что Церковь – это собрание живых в вере, а он всегда жив в наших сердцах.

Как говорит святой апостол Павел во Втором послании коринфянам, «Доныне, когда они читают Моисея, покрывало лежит на сердце их, но когда обращаются к Господу, тогда это покрывало снимается. Господь есть Дух, а где Дух Господень, там и свобода. Мы же все,… взирая на славу Господню, преображаемся в тот же образ, от славы в славу, как от Господня Духа» (2 Кор 3:15-18).

И наконец, мы несем ответственность, потому что глаза наши видели славу Божию, мы получили Его благодать, мы принимали в причастии Его Тело и Кровь и знаем Его слово, написанное перстом Божьим.

Апостол Павел тоже это воспринимает как ответственность: «Завещеваю тебе соблюсти заповедь чисто и неукоризненно, даже до явления Господа нашего Иисуса Христа, которое в свое время откроет блаженный и единый сильный Царь царствующих и Господь господствующих, единый имеющий бессмертие, Который обитает в неприступном свете, Которого никто из человеков не видел и видеть не может» (I Тим 6:14-16). Тогда мы увидим лицо Божье, и Он будет говорить с нами, «как друг говорит с другом».

Смерть вошла в наш мир через ослушание человека, тогда как Богородица и Господь наш Иисус Христос были послушны Богу вплоть до смерти. У нас есть свобода выбора и есть знание, поэтому мы несем ответственность за наши действия. «Теперь мы видим как бы сквозь тусклое стекло,… тогда же – лицем к лицу. Теперь знаю я отчасти, а тогда познаю, подобно как я познан» (1 Кор 13:12).

«Мы же все открытым лицем, как в зеркале, взирая на славу Господню, преображаемся в тот же образ от славы в славу, как от Господня Духа» (2 Кор 3:18).

Ответы на вопросы

Протоиерей Сергий Овсянников: Спасибо, Амаль. Вы умудрились в таком коротком докладе очень интересно показать всю историю человека и человечества. Вы сказали, что митрополит Антоний дарил многим людям реальность присутствия Бога и возвращал ее тогда, когда людям казалось, что она потеряна, что они остались одни. И еще прозвучала одна очень важная мысль, что митрополит Антоний сам был жителем той реальности, где Бог жив. Спасибо.

Вопрос из зала: Амаль, не могли бы Вы сказать несколько слов о христианской общине в Вашей стране и ее отношении с другими религиозными группами.

Амаль Дибо: Какова реальная картина, никто не знает, потому что средства массовой информации сильно искажают ее. Христиане живут в Ливане, живут и боятся, потому что мы видим пугающие примеры арабских стран. Но Ливан – это мозаика, там живет 17 деноминаций. Христиане живут в мире. У нас есть храмы, есть все необходимые институты, есть школа, больницы, но христиане боятся. Вокруг мусульмане, и мы служим мусульманам. На севере Ливана, откуда я сама родом, из Триполи, много мусульман. У нас есть храм святого Илии, есть школа, но 90% ее учеников составляют мусульмане. Мы должны свидетельствовать о любви Христа, потому что Он пришел в мир не для того, чтобы спасти христиан, Он пришел в мир, чтобы спасти всех. И мы готовы свидетельствовать о своей вере до самой смерти.

Протоиерей Сергий Овсянников: Действительно, мы часто, к сожалению, забываем, что Христос пришел спасти каждого, а не только христиан. Нам важно это помнить, что Христос пришел к каждому человеку, живущему в мире.

Вопрос из зала: Амаль, Вы затронули тему просительной молитвы. Митрополит Антоний уделяет ей значительное внимание и пишет, что ее недооценивают и считают самой низшей из молитв. Хотя он сам считает, что это достаточно высокий вид молитвы, потому что нужно иметь дерзновение и веру, чтобы что-то просить. Я не очень понимаю, как можно просить дерзновенно и в то же время быть смиренной и отдавать все на волю Божью. Возможно, митрополит Антоний что-то говорил Вам об этом.

Амаль Дибо: Митрополит Антоний воспринимает молитву как встречу. И если Христос смирил, уничижил себя до того, чтобы разделить судьбу всех грешников в мире, то через Его жертву мы равны Ему. Мы тоже дети Божии. Как можно говорить: «Помилуй нас» – это что, требование? Это молитва от чистого сердца. Христос говорит: «Все, что попросите во имя Мое, будет дано вам».

Протоиерей Сергий Овсянников: Действительно, владыка Антоний часто повторял, что молитва есть встреча. Встреча есть дерзновение. Встать перед Лицом Бога – это уже дерзновение. А вот, что такое смирение и как владыка Антоний понимал смирение?

Амаль Дибо: Смирение не есть слабость. Он стоял в храме всегда с благоговением, а мы все в нем как бы растворялись. Нам очень помогало его чувство юмора, его способность посмеяться над собой. Как говорится, Царство Божие силою берется. В нем было мужество, с которым он готов был встретить реальность.

Протоиерей Сергий Овсянников: Я помню, как владыка подчеркивал, что этимологически в русском языке слово «смирение» – это «жизнь с миром». Это не просто какая-то пассивность, равнодушие, принятие всего, что с тобой случается, а активный поиск мира в душе. Смирение — это обретение мира в душе. И даже о первых словах Литургии «Миром Господу помолимся» владыка говорил: давайте помнить, что «миром» – это не просто скопом, сообща, а с миром в душе. Мы начинаем благодарение, мы начинаем Литургию с миром в душе, и найти его в себе – это уже достаточно сложная литургическая подготовка, которая должна быть включена в Литургию.

Фредерика де Грааф: Я хотела бы добавить, что владыка часто говорил про смирение. Мне запали в душу его слова: «Смирение – это открытость Богу». Быть открытым и принять все, что бы ни случилось с тобой. Английское слово Humility от humus – земля, которая лежит перед нами и всегда молчит, которая принимает дождь, солнце, мусор и приносит плоды. Я думаю, что дерзновение – это открытость Богу, это сказать «да будет воля Твоя», т. е. я буду открытой, и пусть что будет, то будет, потому что я Тебя знаю, я Тебе верю и я Тебя люблю.

Комментарий из зала: Господь пришел спасти не только православных христиан, а весь мир. Меня в свое время поразило, что владыка Антоний, как ему заповедали его учителя, поминал на Литургии не только православных и даже не только христиан, но и всех. Скажите, пожалуйста, а какая практика в вашей Церкви?

Амаль Дибо: В Ливане, в антиохийской Церкви вокруг нас мусульмане. Какова заповедь Христа? Если мы пришли свидетельствовать, мы должны служить им и любить их. Во время Литургии мы всегда молимся за мир во всем мире. А в повседневной жизни, конечно, им служим.

Вопрос из зала: Вы перед лицом мусульманского окружения свидетельствуете о Христе. Есть ли что-то в мусульманском окружении, в практике, в общении, что вы можете почерпнуть ценного для себя как христиане.

Амаль Дибо: Это особая ситуация. Язык мы используем арабский. И язык Корана тоже арабский. Когда мы говорим: «Во имя Отца, и Сына, и Святаго Духа», а они считают, что Бог един, они путаются. Они говорят, что мы философы, что это все не раз-два-три, а все Единое Лицо. Епископ Георгий говорит, что Троица – это Любовь. И в Коране любовь тоже упоминается очень много раз. Сейчас политики-христиане пытаются распространить слово «любовь». Мусульмане пытаются с ними состязаться, говоря, что ислам – это толерантная религия. У нас есть одно и то же слово – «милостивый».

Вопрос из зала: Вы говорите о догматических различиях, которые не улавливаются арабской стороной. Я вспоминаю, что однажды митрополит Антоний, отвечая на, возможно, излишние догматические вопрошания, обращенные к нему о Троице, очевидно, в шутливом тоне сказал: «Вы знаете, я бы сам не мог ответить на вопрос о Троице». Это может быть на уровне богословской рефлексии, но есть нечто другое, есть религиозная, духовная реальность, которая может соединять нас, не взирая на догматические различия, которые очень важны. Я не хочу сказать, что это не важно, это самоопределение веры. На уровне непосредственного соприкосновения с этой иной религиозной реальностью, иного духовного опыта, я хотел бы спросить – нет ли чего-то, чему можно поучиться у мусульман?

Амаль Дибо: Восточная община уже в течение 1400 лет наблюдает такой культурное взаимодействие. Мусульмане молятся пять раз в день. У мусульман совесть чиста, а христиане как бы испорчены. Мусульмане очень дисциплинированы. Потому что они следуют букве. И они не свободны в одухотворении своих текстов. У них много институтов, чувствуется, как они сплочены, мы видим, как в маленьких городках они поддерживают обнищавших. Мы видим сейчас, что в Ливан приехали сирийцы, и бедные кварталы их приняли. В этих кварталах мусульмане. А христиане ничего не сделали.

Протоиерей Сергий Овсянников: У мусульман больше дисциплины, у нас больше разговоров. Но и мы проявляем милосердие, помогаем нищим, людям, которые в нужде. Можно сказать, что мы учимся быть христианами. Владыка Антоний говорил, что христианин – это не звание, которое мы как медаль имеем право носить, а это тот путь, по которому мы должны идти. Видимо, глядя на мусульман, мы тоже учимся идти по пути милосердия и любви к ближнему.

Вопрос из зала: Вы несколько раз употребили слово «служить» по отношению к мусульманам. Могли бы Вы объяснить, что Вы имеете ввиду.

Амаль Дибо: Мы – работники мира и справедливости. Ливан в большинстве своем был христианской страной. Теперь мусульмане составляют три четверти населения страны. И мы живем посреди них. Мусульмане считают христиан людьми западными, цивилизованными. Они воспринимают нас как философов. Россия сейчас помогает Церкви на Востоке, мы видим, как меняется ситуация. Мы не служим им в прямом смысле слова, это диалог. Если мы не будем служить им, то общество будет расколото.

Вопрос из зала: Что, Вы думаете, сказал бы митрополит Антоний сейчас о ситуации в Ливане?

Амаль Дибо: Я никогда не обсуждала этот вопрос с митрополитом Антонием, но есть видеофильм. Мусульмане в Пакистане говорят, что Иса много раз упоминается в Коране, Его матери Марии посвящена отдельная глава. В конце концов, никто из верующих не является носителем абсолютной истины. И мы говорим, что мусульмане сами лучше, чем их Книга, а христиане – хуже, чем их Книга.

Пер. с англ. Ольги Цейтлиной