Проповедь перед отданием Пасхи

Во имя Отца и Сына и Святого Духа. Когда мы сейчас читаем из недели в неделю, и не только по Воскресеньям, но и каждый будний день историю Церкви, как она раскрывается в Книге Деяний Апостольских, мы можем не только удивляться, но и быть озадаченными, как это всего-навсего горсточка верующих,  п о т о м у  что они верили всем сердцем, все умом, но также и всем тем, что составляло, являлось их жизнью, могли так распространить Евангелие, как пожар распространяется.

И каким это образом теперь, когда на земле существуют миллионы христиан, Евангелие – и Церковь – стали такими ненужными, безотносительными с жизнью?

Мы встречаем друг друга, и мы приветствуем друг друга словами такими значительными, такими содержательными: «Христос воскресе!», и отвечаем: «Воистину Он воскрес!» Но если кто-либо, стоящий неподалеку, скажет одному или другому из нас: «Ты говоришь, что Христос воскрес? А ты – ты подтверждаешь эти слова и говоришь, что воистину Он воскрес – ты,  н а в е р н о е,  знаешь, что это правда? Вошел ли Он в твою жизнь? Изменил ли Он как-то твою жизнь? Преобразил ли Он тебя? И твою семью? И всех твоих друзей и знакомых, которые произносят эти же слова с таким же вдохновеньем?» – что бы мы могли на это ответить?

Мы веруем, мы знаем доподлинно, что это так; но  к а к  нерешительно, непрочно. Вера апостолов, учеников была страстной, трепетала жизнью, потому что воскресение Христа преобразило их жизнь. Д о  этого они существовали, и когда Христос  в с т у п и л  в это существование, то существование стало жизнью. Существование было подобно кусту в пустыне, который мог ожить от росы, мог ожить от дождя; и внезапно ученики Христовы стали как куст, горящий в пустыне. Это не был просто куст, который был живым, тогда как другие кусты иссыхали, это был куст, который свидетельствовал о чем-то за пределами понимание: что куст, купина, может гореть не сгорая.

Это то, чем должна быть Церковь; и каждый из нас – Церковь. Мы должны быть такими людьми, которых другие встречают и не могут  п о н я т ь  — что с нами произошло? Почему мы так ни на кого не похожи, хотя и не чужие? Такие же люди, с такой же глубиной, более определенной, так, как другие не могут этого для себя представить.

Мы должны ставить перед собой этот вопрос всё время; христиане всяческого рода, грамотные и неграмотные, сведующие и неучёные встречали собратьев-христиан по всему миру; и каждый из них поражал внимание каждого другого. Не потому, что они с возбуждением говорили о Христе или о вечной жизни, или о своей вере, но потому что встретить человека, который ожил, который стал обладателем вечной жизни на земле, было нечто, чего не было в опыте других людей.

И если только мы не станем, каждый из нас лично, Купиной Горящей, если только мы не станем, совокупно, Купиной Пламенеющей, мы не принесём благовестия в мир. Мы сейчас подобны одной из маленьких идеологических или мистических сект, у которых свои представления о вещах, к которым некоторые люди примыкают, потому что находят эти представления привлекательными, а другие отвергают, потому что находят их несуразными. Мы должны стать  з н а ч и т е л ь н ы м и  для мира, не какой-либо странной, эксцентричной деятельностью или поведением, но став непохожими, единственными, неповторимыми, так, чтобы каждый, встретив нас, посмотрел бы на нас и сказал: Я встретил кого-то, кто «не как все»… Не оригинала, не эксцентрика, но кого-то, кто во всей своей хрупкости обладает чем-то, чем не обладает никто другой, по силе и величию.

Станем ставить перед собой этот очень, очень простой вопрос: мы говорим друг другу «Христос воскресе», и «Воистину воскресе»;  з н а е м  ли мы, что это правда? И если не знаем, что это правда, будем ставить себе еще другие вопросы, испытующие вопросы:  П о ч е м у  это не является  п р а в д о й, интенсивной, славной, в нашем опыте? Когда нас крестят, когда сама наша плоть, бывает, пронизана Христом, когда наш ум преобразуется умом Христовым, как дрожжи преобразуют тесто,  м ы  должны быть в мире этими дрожжами, которые есть жизнь. И, не потому что у нас другое мировоззрение, но потому что жизнь в нас должна быть жизнью другого качества.

Будем всматриваться в себя, и стараться найти  в н у т р и  самих себя присутствие Христово. И мы обнаружим, что это присутствие – требовательное присутствие, оно не мирится с тем, что мы провозглашаем Христа своим Богом и Господом, а живем так, словно никогда не слыхали Его учения: Кто любит меня, исполнит заповеди Мои, говорит Господь…

Впереди у нас еще несколько дней, перед тем, как в последний раз в этом году мы будем приветствовать друг друга этим  п о т р я с а ю щ и м  приветствием; не сказал ли апостол Павел: «Если Христос не воскрес, то мы наинесчастные из людей»?, потому что тогда вся наша проповедь, вся наша вера – марево, фантазия… Спросим же себя, поистине ли воскрес Христос, и будем всматриваться в себя, в свое тело, свою душу, свой ум, во всё, что в нас есть Божественного Присутствия. И другие, может, смогут поверить, во спасение.

Аминь.

Пер с англ. Т Майданович