Проповеди Владыки Антония Сурожского и курс «история религий»
Этот курс читается в Государственной академии славянской культуры г. Твери всего полтора года (три семестра), и, к сожалению, на изучение Православия остается не так много времени, как хотелось бы. Среди студентов есть как верующие и воцерковленные, так и не верующие, но я вижу задачу курса в том, чтобы показать им в тексте Писания, в богословских трудах, в работах современных религиозных мыслителей то, что они могут применить к своей собственной жизни, что сможет помочь им найти правильное решение… Это действительно так, я могу это сказать из опыта собственной жизни. Я все время вспоминаю в этих случаях, как Н. Л. Трауберг замечательно отозвалась о романах Г. К. Честертона, которые провели если не по воздуху, то по земле некоторых ее друзей. О проповедях митрополита Антония могу сказать то же самое.
Задача педагога в данном случае — донести до студентов мысль о том, что евангельские притчи, все то, о чем сказано в Евангелии, — сказано о нас и о нашей жизни. Идеальной была бы та ситуация, о которой как-то говорил владыка Антоний, вспоминая, как дети вдруг поняли, что стихами из Священного Писания можно выразить любое свое состояние[1]. По крайней мере, есть надежда на то, что когда-нибудь им вспомнится то, о чем мы говорили на лекциях и семинарах.
Один из семинаров посвящен Евангелию. Мы стараемся прежде всего использовать толкования Отцов Церкви, например, толкования святителя Иоанна Златоуста на Евангелие от Иоанна, Блаженного Феофилакта, архиепископа Болгарского, и, конечно, проповеди владыки Антония. Мне кажется, что при их чтении возникает ощущение голоса, звучащего очень близко, рядом, сегодня… Совершенно справедливо заметил Н. В. Лосский, что проповедь владыки «выходит далеко за пределы прихода, епархии, Русской Церкви и даже православного мира»[2], обращена к современному человеку, глубоко укоренена в подлинном Православии и в то же время универсальна.
Достаточно часто знакомство студентов с Новым Заветом начинается с Евангелия от Марка как самого краткого, и здесь можно обратиться к толкованию владыки Антония и к его рассказу о собственном опыте первого знакомства с этим Евангелием.
Разбирая евангельские притчи, мы также используем его толкования. Это притчи о блудном сыне, о прощении должника царем, о винограднике и виноградарях, о званых на брачный пир, о талантах, о сеятеле. Больше всего я делаю акцент на притче о блудном сыне: потрясающая мысль о том, что «сыновство не снимается», Господь никогда не теряет к нам уважения, верит в нас, даже когда мы потеряли веру в самих себя. (И в то же время — Он — «страж нашего достоинства», показывающий нам величие человека, эта мысль часто встречается у владыки). Эта притча — о нашей жизни. Часто кто-то хочет вернуться в нашу жизнь, а наши раны зажили, и мы ведем себя как старший сын. Если рассматривать важные евангельские события, то я бы выделила стихи о проявившем удивительное смирение римском сотнике и о хананеянке: какое глубокое объяснение того, что говорит ей Господь, испытывая ее веру. «Здесь мы видим еще и еще раз, что нет предела, нет границ Божию состраданию, что Он не делит людей на верующих и неверующих, на своих и чужих <…> но вместе с этим Он и ожидает и требует от нас не легковерия, а истинной веры, подвига веры, готовности довериться Богу, но готовности пробиться к Богу, криком, мольбой, верой»[3]. Многие из проповедей владыки помогают более глубоко понять значение того или иного стиха. Например, глава 1 Евангелия от Матфея, 1-25. О чем говорит нам родословная Спасителя? О том, что все эти люди были настоящими, реальными людьми, подобными нам «во всей нашей хрупкости и со всей нашей надеждой, нашей колеблющейся волей»[4], и в то же время они принадлежат Богу. И мы также можем постараться стать родными Богу, «Божиими собственными людьми»[5]. В проповеди о Рождестве Христовом владыка говорит о том состоянии, которое каждый когда-нибудь испытывал — об одиночестве, которое было и долей Христа. И мы можем принять обездоленных, презираемых всеми людей так, как «приняли бы теперь Христа, если бы Он явился перед нами обездоленным, уязвимым, беспомощным…»[6].
Говоря об отношении к Спасителю книжников, фарисеев, мы находим у владыки объяснение этого: непонимание иудеев возникает из-за того, что образ Спасителя не соответствовал тому ложному образу Мессии, который они себе создали, ожидая земной, политической победы и ничего иного. Читая последние главы, повествующие о Распятии, мы можем обратиться к проповеди на Воздвижение Креста Господня и встретить там такое разъяснение: «Распятие Христово — это действие свободной Божественной любви, это действие свободной воли Спасителя Христа, отдающего Себя на смерть, чтобы другие могли жить — жить вечной жизнью, жить с Богом»[7].
На семинаре о православных праздниках мы также можем обратиться к проповедям митрополита Антония. У владыки есть проповеди на Рождество Христово, Крещение, Благовещение, Сретение, Рождество Божией Матери. Вот, например, владыка пишет об избавлении от египетского плена и о традиции в воспоминание об этом приносить в храм перворожденного младенца. Только один раз Бог эту «жертву, единственную за всю историю мира, принял, и она стала кровавой Жертвой Голгофы»[8].
Многие проповеди рассказывают о важных событиях Евангелия и помогают понять их духовный смысл. Повествование о Кане Галилейской обычно вызывает много вопросов. Почему Господь так отвечает на мягкое замечание Своей Матери о недостатке вина? Что мы читаем у владыки? Матерь Божия отзывается на ответ Своего Божественного Сына полной верой, и приход Царства Небесного становится возможным: «эту заповедь Она оставляет каждому из нас: пойми, каждый из нас, слово Христово, вслушайся в него и не будь только слушателем, но исполни его, и тогда все земное станет небесным, вечным, преображенным и прославленным»[9].
Читая Новый Завет, невозможно пройти мимо личностей Предтечи и апостолов. Говоря о Предтече Господнем, мы можем вспомнить то, что о нем говорит митрополит Антоний. Из Евангелия мы знаем, что пророк Иоанн — это голос, тот, кому нужно умаляться, сходить на нет, друг Жениха, приготовляющий путь Господу. Это не просто описание, но и образ, которому мы можем последовать в своей жизни, мы можем сделать все, чтобы радость другого человека «воссияла вечным светом, и отойти, уберечь ее, охранить ее, и остаться забытым за закрытой дверью»[10]. Еще одно сложное место: Иоанн спрашивает: Ты ли Тот, Которого мы ожидали? Но не получает прямого ответа, а получает ответ, достойный пророка, — «верь до конца; верь, не требуя доказательств; верь, потому, что ты слышал внутри, в глубинах души твоей глас Божий…»[11] Главное, чтобы мы были верны, Господь — верен до конца.
Очень пронзительное место в проповеди «Апостол Иоанн Богослов»: «мы не можем по праву говорить, что любим невидимого нами Бога, когда реальный человек, чья нужда бросается нам в глаза, остается нам безразличен»[12], любовь, возносящая к Престолу Господню, должна выражаться на земле в любви к другим. Святоотеческое выражение — если ты вознесен до седьмого неба, а брат твой голоден, пойди и накорми его.
Еще один семинар мы посвящаем проблемам религии в современной культуре, и один из вопросов этого семинара мне представляется необходимым раскрыть с помощью трудов владыки. Вопрос звучит так: «Изменение жизни посредством обретения веры: митрополит Антоний Сурожский». Предлагаются для анализа такие работы митрополита Антония, как «Без записок» (чем выражается жизнь как свидетельство); «О встрече» (встреча со Христом; встреча с человеком в обычной жизни); «О свободе и подвиге» (послушание и дисциплина как условия свободы; подвижничество для каждого отдельного человека); «Ответы на вопросы» (как сочетаются молитва и жизнь; отношение ко времени; христианство и другие религии; смирение); «Христианство сегодня» (взгляд автора на возрождение христианства в России); «Мысли о религиозном воспитании детей» (религиозное воспитание в современном мире: приобщение детей к чуду Евангелия)[13].
Хотелось бы также отметить следующее: владыка достаточно часто обращается к образам европейской литературы, в том числе и богословской, — это замечательный пример терпимости и диалога культур, пример, столь необходимый в современной ситуации. О нем самом можно сказать словами преподобного Силуана Афонского (эту ситуацию митрополит Антоний тоже вспоминает): беседуя с одним архимандритом-миссионером, он сказал: «проповедь всегда должна исходить от любви; тогда будет польза и тому, кто проповедует, и тому, кто слушает; а если порицать, то душа народа не послушает вас и не будет пользы»[14]. Это не стремление согласиться с кем-то, кто думает иначе, но возможность всмотреться в человека и говорить с ним, даже если мы не можем согласиться, если мы его любим, но расходимся во взглядах.
Часто встречаются у владыки аллюзии на работы К.С. Льюиса, христианского апологета и писателя. Мы разбираем его сочинения чуть раньше, и это дает возможность узнавать ссылки на его работы. Владыка, например, упоминает высказывание К.С. Льюиса от том, что другие люди, встречая нас, христиан, должны увидеть, что каменные статуи ожили. Такие ли мы на самом деле? Владыка часто говорит, что мы должны нести свет туда, где его нет, любовь туда, где ее не хватает. «Все может стать частью Царства Божия, если это Царство Божие будет внутри нас и будет, как сияние Христово, распространяться на все, к чему мы прикасаемся»[15]. Он показывает нам, что многое в нашей жизни может стать свидетельством, подтолкнуть нас к тому, чтобы увидеть в этой обычной вещи небесную глубину, как, например, стихотворение Марии фон Эбнер-Эшенбах, которое он однажды процитировал в пересказе:
Всего лишь песенка одна,
Чем так пленяет нас она?
«Скажи, чем хороша?»
Она проста на слух, на вид,
В ней тихо музыка звучит…
И целая душа.
И вот еще что мне хотелось бы отметить: владыка много говорит о благодарности. Сразу хочется вспомнить последние слова святителя Иоанна Златоуста: «слава Богу за все!» У митрополита Вениамина (Федченкова) есть также прекрасная проповедь о необходимости благодарить за все, что с нами происходит. Эту тему также можно затронуть на семинарском занятии и раскрыть ее, опираясь на творения митрополита Антония.
В нашей жизни все — чудо. Чудо и дар, мгновенное или незаметное, постепенное изменение существующего порядка, когда приподнимается незримая завеса, и мы вдруг видим настоящую глубину жизни, которая, оказывается, состоит не только из череды будничных событий и дел. «Вихрь подхватил его; ему стало ясно, что начались чудеса, как в сказке или эпосе, и все земное — их ничтожный знак»[16]. Чудес, которые всегда являются дарами, незаслуженными и свободными, в нашей жизни очень много. В проповедях митрополита Антония рассуждения о том, что такое дар и какова его природа и значимость, можно встретить очень часто. Дар любви, дар дружбы, таланта, умения помогать и отзываться на чужую боль… Дар — это сила, возможность действовать и совершить то, что без этого казалось невозможным. В «Слове при наречении в епископа» он пишет: «Без сомнения верю и знаю, что из-за безбрежной любви Бога к миру — и мне по дару Божию все возможно будет»[17]. Здесь дар — вера, и владыка Антоний ссылается на стих из Евангелия от Марка: «Если сколько-нибудь можешь веровать, все возможно верующему» (Мк 9: 23). Очень часто мы не видим, не замечаем этих даров, из которых соткана жизнь: «я так одарен всем, хотя ничто мне не принадлежит»[18].
Жизнь — тоже чудо. В некоторых ситуациях это чувствуется особенно остро, когда вдруг, неожиданно мы выздоравливаем, обретаем свободу, спасаемся от опасности. И человек вдруг понимает, что «если он жив — то только чудом; а раз чудом, то его жизнь больше ему не принадлежит, она принадлежит Тому, Кто ему дал новую жизнь, она теперь стала Божией»[19].
Осознание того, насколько пронизана и наполнена дарами жизнь, приводит к благодарности, к стремлению благодарить не только за счастливые моменты, но и за печальные. «Научимся благодарить за все, потому что все нам от Бога во спасение, все — дар; и светлое и темное, и горькое и сладкое, и скорбь и радость»[20]. В жизни все — милость, и даже отсутствие чего-то, чего нам хочется, — это проявление Божией любви и заботы, потому что «дар любви каждому из нас дается»[21]. «Мы все время говорим о том, чего у нас нет, и никогда не задумываемся над тем, что не лишил нас Господь, а одарил нас, освободив нас, дав нам возможность быть богатыми, но по-иному <…> Если бы только мы понимали, как нас богато одаривает Господь и как Он нас ведет шаг за шагом от тленного к нетленному, от ложного обладания к подлинному обогащению»[22]. Может быть, мы поймем это не сразу, не сразу увидим сияние подлинной, вечной жизни за скорбью и печалью, но даже дары страданий посылаются для очищения и возрастания человеческой души. Дары Божии могут быть трагичны в нашем мире, где «ничего не случается великого кроме как ценой сердечной муки и крови человеческой»[23].
В проповеди на Рождество Христово митрополит Антоний вспоминает евангельский рассказ о волхвах, пришедших с Востока и принесших Богомладенцу Христу свои дары: золото как Царю, ладан как Богу и смирну в знак Его крестной смерти. У каждого из этих даров есть еще одно значение, то, что относится к каждому, читающему, слушающему и готовому по-настоящему услышать. Золото — чистота любящей, преображенной души, ладан — любовь, которая своим благоуханием распространяется по земле. И смирна, принесенная для погребения Спасителя, символизирует то, что для каждого есть возможность войти в настоящую жизнь: «Христос, бессмертный Бог, родился не для того, чтобы жить, подобно нам, а для того, чтобы умереть, подобно нам; жить нашей смертной жизнью для того, чтобы мы могли войти в Его бессмертную, торжествующую, ликующую вечность»[24].
Несколько проповедей посвящены Таинству Причащения. Владыка пишет, что слово «Евхаристия» в переводе с греческого означает одновременно и «дар», и «благодарение». Это самый большой дар, который дает Господь. В чем же тогда может состоять благодарность? Что может принести Богу человек, который все, что имеет, получил от Него? «Думаю я сам с собою, что дадим мы Господу за все, что Он сделал для нас?»[25] Но у человека действительно есть что-то свое, что он может отдать Богу в знак благодарности: это любовь. «Бог может сделать все, кроме одной вещи: самую малую из Своих тварей Он не может принудить полюбить Его, потому что любовь — наивысшее проявление свободы. Единственный дар, который мы можем принести Богу, это любовь доверчивого, верного сердца»[26]. Святой Иоанн Лествичник писал, что любовь, сыновство и внутренняя свобода «различаются только именами»[27].
Такая благодарность подлинна, она не является стремлением человека расплатиться за дарованное как можно скорее и перестать быть должником. Такая благодарность и любовь подлинны, ибо люди радуются «той любви, которую этот дар выражает, получают от Бога не только то, что Он может дать, но также и то, чем Он Сам является, и участие в Его жизни, в Его природе, Его вечности, Его Божественной любви»[28]. Любовь, являясь выражением благодарности Творцу, одновременно связывает и одного человека с другим. По слову святого Максима Исповедника, «любящий Бога непременно и ближнего любит». «Любящий Христа, без сомнения, и подражает Ему по возможности. Христос же не переставал благотворить людям»[29].
Способность быть по-настоящему благодарным необходима человеку и в отношениях с другими людьми. Нужно, чтобы дары другого человека не заслоняли его от нас, в противном случае мы забываем человека и помним только его дары. «Это случилось с блудным сыном, но это случается так постоянно в наших взаимоотношениях <…> Источник забывается, обесценивается, и «важна» только вода, текущая из него ручейкам. Если мы и дальше продолжаем так относиться, то мы все больше и больше отрываемся от человека; человек существует для нас все меньше и меньше»[30]. Затем наступает такой момент, когда источник даров забывается, и мы остаемся одни, голодными, как блудный сын, растративший отцовское богатство, отцовский дар и покинутый ложными друзьями. И тогда приходит время вернуться, чтобы восстановить отношения и больше не забывать о том, что каждый человек одновременно и дает, и принимает дары щедрости — Божией и людской. «Настало время возвращаться: домой, туда, к тем, кто питал нас, давал щедро, заботился, и, в конечном итоге, — к Богу, Источнику всех благ»[31].
В этом возвращении есть большая радость, особенно в осознании того, что, хотя мы и уходили «в страну далече», Бог любит нас и столько благодатных даров изливается на нашу жизнь! Принимая с благодарностью Божии дары, мы должны научиться давать так, как дает Бог, давать только потому, что «в нашем сердце властвует любовь»[32]. Так, наша жизнь тоже может стать даром, даром любви, несущим свет Богу и тем, кто нас окружает.
Проповеди владыки Антония — это прекрасный пример живого слова, родившегося из собственного опыта жизни в Церкви, серьезного богословского анализа, и использование их в процессе обучения позволяет более глубоко проникнуть в смысл евангельского повествования.
[1] О встрече. Клин, 2003. С. 251.
[2] Лосский Н.В. Предисловие к первому сборнику // Во имя Отца и Сына и Святого Духа. Клин, 2005. С. 4
[3] Женщина-хананеянка; слепой Вартимей // Во имя Отца и Сына и Святого Духа. Клин, 2005. С. 368
[4] Родословная Иисуса Христа // Там же. С. 24.
[5] Рождество Христово // Там же. С. 25.
[6] Рождество Христово // Там же. С. 26.
[7] Воздвижение Креста Господня // Там же. С. 48.
[8] Сретение, Воскресенье о мытаре и фарисее // Там же. С. 58.
[9] Успение Божией Матери // Там же. С. 60.
[10] Слово об Иоанне Предтече // Там же. С. 74.
[11] Усекновение главы Иоанна Предтечи. Поминовение погибших // Там же. С .78.
[12] Апостол Иоанн Богослов // Там же. С . 82—83.
[13] Все тексты — в сб. «О встрече». Разн. изд. Напр.: Клин, 2003.
[14] Софроний (Сахаров) иеромонах. Жизнь и учение Старца // Преподобный Силуан Афонский. Житие, учение и писания. Минск, 2005. С. 64.
[15] Преображение Господне // Во имя Отца и Сына и Святого Духа. Клин, 2005. С. 42.
[16] Честертон Г.К. Избранные произведения: В 3 т. М., 1992. Т. 3. С. 140.
[17] Слово при наречении во епископа // Во имя Отца и Сына и Святого Духа. Клин, 2005. С. 9.
[18] Богатый юноша // Там же. С. 348.
[19] Ветхозаветный закон и заповеди Христовы // Там же. С. 109.
[20] После новогоднего молебна // Там же. С. 13.
[21] На полпути Великого Поста // Там же. С. 232.
[22] Все в жизни — милость // Там же. С. 173.
[23] Благовещение и Страстная Пятница // Там же. С. 258.
[24] Рождество Христово // Во имя Отца и Сына и Святого Духа. Клин, 2005. С. 33.
[25] Св. Антоний Великий. Наставления святого Антония Великого. О жизни во Христе, извлеченные из слов его в жизнеописании св. Афанасия, из его 20 посланий и 20 слов // Добротолюбие. Свято-Троицкая Сергиева лавра. 1999. Т. 1. С. 34.
[26] О Евхаристии // Во имя Отца и Сына и Святого Духа. Клин, 2005. С. 143
[27] Преп. Иоанн Лествичник. Лествица, 30-я ступень // Цит. по: Клеман О. Истоки. М., 1994. С. 240
[28] О Евхаристии // Во имя Отца и Сына и Святого Духа. Клин, 2005. С. 144
[29] Св. Максим Исповедник. Четыреста глав о любви // Добротолюбие. Свято-Троицкая Сергиева лавра, 1992. Т. 3. С. 166, 221
[30] Притча о блудном сыне // Во имя Отца и Сына и Святого Духа. Клин, 2005. С. 198
[31] Притча о блудном сыне // Там же. С. 198
[32] Евангелие от Луки, 6, 31-36 // Там же. С. 373