Пятидесятилетие кончины патр. Тихона

Во имя Отца и Сына и Святого Духа.

Ему выпало на долю стояние у патриаршего руля в период небывалых перемен. Человек старого времени, он вошел в новое время. Самое трудное в такой период, это не личные пережива­ния, это способность прочесть знамения времени, понять пути Божии и понять то, что должен сделать человек перед лицом новых, совершенно ему дотоле неизвестных событий и обстоя­тельств. Патриарх Тихон стоял перед лицом этих событий со всем величием верующего христианина и со всей чуткостью жи­вого человека. Он глубоко переживал совершающееся, но не в политическом плане, а в человеческом плане. Его душа скорбела и болела о небывалых страданиях людей всех политических направлений. Он был действительно печальником земли русской перед лицом Божиим, но он был тоже человеком, который смело, твердо искал пути Церкви, то есть, в конечном итоге, путей Божиих в истории. Этим объясняются различные его послания, объясняются его искания, то, что кажется некоторым переменой в его взглядах. Он утверждал, что христианин должен научить­ся подвигом всей жизни отдавать кесарево кесареви и Божие Богови, но не в том неопределенном, ослабленным смысле, в котором это выражение часто употребляется, покрывая собой желание компромисса и сговорчивость. Кесарево — это все то, что носит его печать и изображение; Божие — это то, на чем почил образ Божий и /что/ запечатлено Духом Святым. Весь че­ловек без остатка — Божий, и во всех проявлениях своей жиз­ни. Христианин, именно в силу того, что он христианин, — может быть достойным лояльным членом любого строя, но не в ущерб своей преданности Богу и тому, что он является Божиим до конца. И вот патриарх Тихон призывал верующих строить жизнь, творчески войти в совершающееся, понести крест совер­шающегося. Святейший Патриарх Тихон нам являет образ чело­века, который стоял на грани двух миров, которому было дано в эти страшные дни недоумений, взаимного непонимания, отвержения, прочесть смысл истории и определить в ней место Церк­ви, место христианина. Его образ, его жизнь, его слово ос­таются для нас маяком. Будем молиться о нем, но будем тоже от всей души ждать его благословения, его молитв у престола Господня.