Встреча двух реальностей

Предмет нашей веры

иногда приобретает для нас такую реальность,

что под влиянием его изменяется вся наша жизнь,

несмотря на то, что самый предмет,

его определенные черты ускользают от нашего познания.

Уильям Джеймс

Я буду говорить о реальности внутреннего мира человека и реальности Божественной. Место встречи – глубина человеческого сердца, а намерение – приблизиться к пониманию своей веры и того невидимого мира, к которому она обращена. Приведу пример, как понимал эту высшую реальность В.Н. Лосский, к которой он стремился в конце своей жизни: «Уклоняясь от Троицы, как единственного обоснования всякой реальности, всякой мысли, мы обрекаем себя на путь безысходный, мы приходим к апории, безумию, к разрыву нашего существа, к духовной смерти. Между Троицей и адом — нет никакого иного выбора». Его желание быть «там, где моя Троица в полном блеске Ее сияния… Троица, даже неясная тень Которой наполняет меня волнением».

И еще один опыт соприкосновения с невидимой реальностью, который приводит американский философ и психолог XIX-XX века У. Джеймс: «Бог имеет для меня б’ольшую реальность, чем всякий другой предмет, мысль или личность. Я положительно чувствую Его присутствие, и это чувство тем сильнее, чем более согласована моя жизнь с Его законами, как бы написанными в моем теле и моем духе».

И наконец, хочу привести современное неоспоримое свидетельство невидимой реальности. Исторически засвидетельствованные факты, когда новомученики российские ради невидимой реальности отдавали видимую реальность своей жизни и своих семей.

Человека манит неведомый и невидимый мир Христа, хотя он не всегда осознает, не всегда понимает, что именно его в нем привлекает. Но состояние души говорит о дефиците в главном. Настанет время, когда душа услышит слова Иисуса, которые она примет как свои, и поймет, Кого ей не доставало. А пока вечные вопросы к Богу, Которого не знаешь и Которому не веришь – о жизни и смерти, о зле и добре, о страдании и спасении, о Боге и человеке. Душа интуитивно ищет прикосновения к иным уровням бытия.

Уже в самом поиске она ощущает сокрытые глубины в себе и в мироздании. Она начинает слышать внутри себя ответ на призыв красоты, молчания, уединения, бесконечности неба или пустыни. Человек начинает понимать, что главное содержание его личности и самой жизни находится в потаенных сферах сердца. Оно ждет часа, когда человек обратит на него внимание, с ним заговорит и начнет его слушать. Сердцу есть что сказать, ибо на этой глубине наше родство с Богом и к глубине Он обращается.

Но человек чаще всего не достигает этих глубин. Либо не знает, как в них спускаться и как слышать, либо боится их в себе и самого себя. Они находятся под многими наслоениями опыта, сложившегося в жизни без Бога. Их открытие, похоже, как говорил владыка Антоний, на археологические раскопки древних цивилизаций. Но мало о них просто узнать. Они предназначены стать определяющими полноту бытия. В них живет «сокровенный сердца человек». Они и есть та добрая почва, которая может принять зерна истины и принести добрый плод. Но, как всё настоящее, эта почва лежит на глубине. К ней нужно опускаться сквозь затвердевшие слои поверхностных представлений о самом себе, о человеке вообще, о жизни, обо всех сложившихся понятиях.

Необходим новый, объемный взгляд на мир, «когда определяющим смысл земной жизни в пространстве и времени становится Небо», где третьим измерением будет вечность. Плоскостное сознание лишает человека духовного зрения и слуха, а также искажает суть самой личности. Монтень говорит о необходимости сбросить с души бремя незнания себя, которое угнетает ее. «Недостаточно уйти от свойств толпы, укоренившихся в нас. Нужно расстаться с собой и затем снова обрести себя (но уже на новой глубине)».

Об этой малознакомой для самого человека сфере, где рождается все главное и настоящее в человеке – любовь и свобода, благоговение и вдохновение, чувство красоты и покаяния, — есть притча, которую приводит Зинаида Миркина в книге «Работа любви»:

«В замысле о человеке Богу понадобилось поиграть с людьми в прятки. Он решил посоветоваться с Мастером – мудрым духовным учителем.

– Ангелы советуют мне спрятаться на дне моря или на вершине самой высокой горы. А ты что скажешь? — спросил Он у Мастера? — Спрячься в человеческом сердце, – ответил Мастер, – вот уж куда человек никогда не заглядывает».

Притча не аксиома, но в ней напоминание, где искать Бога, и о правде слов Евангелия: «Царство Божие внутри вас есть». Но человек Его там не находит. Хотя Бог просит: «Сыне дай Мне твое сердце».

Господь неоднократно говорит о нашем сыновстве Ему. Он говорит об этом и в притче о Блудном сыне, и в словах об отце, который даст сыну не камень, а хлеб, и в молитве «Отче наш». Значит, это достоинство заложено в глубине сердца. Оно залог воссоединения заблудшего сына с Отцом. Господь по-прежнему верит в нас и не лишает Своей любви и доверия. Бог не только призывает отдать сердце, но и показывает, как это сделать.

Трудно, но наше сердце создано быть единым с реальностью Божественной. Оно способно любить Бога глубокой любовью. Христос ест и пьет с грешниками и мытарями, и Его любовь пробуждает в них забытый образ Божий. Они не только освобождаются от греха, но рождаются в жизнь вечную через встречу со Христом. Путь к принятию в себя новой жизни непрост. «В мире будете иметь скорбь…» (Ин 16:33), «Если Меня гнали, будут гнать и вас» (Ин 15:20). Тем не менее, человек, которого коснулся Христос, не только не уходит от Него, а следует за Ним и живет Им. Достигают этого не многие, хотя природа званных и избранных у всех одна, и цель одна, и призыв один – следуй за Мной и будешь совершен.

А следует за Ним прежде всего сердце. В нем сокрыто удивительное свойство, которое является главным в обретении жизни с Богом. Сердце способно перерастать пределы любви, обусловленной земной жизнью, и раскрываться для любви, заложенной Творцом. «Ибо если вы будете любить любящих вас, какая вам награда?» (Мф 5:46). В таком сердце раздвигаются границы конечного мира, и оно узнает горизонты мира бесконечного. Сердце, знавшее опыт жизни временной, приобщается вечности, смертное принимает в себя бессмертное.

И это не по трудам, не по заслугам человека, а по обещанию Христа, что Сам Бог придет в сердце любящего Его и обитель у него сотворит. Оказывается, в нашем смертном теле живет бессмертная душа, способная вместить полноту Божьего присутствия. Господь стоит, и стучит, и ждет, когда мы откроем Ему. И тогда исполнятся слова Христа: «Кто любит Меня, тот соблюдет слово Мое. И Отец Мой возлюбит его. И мы придем к нему и обитель у него сотворим». (Ин 14: 23).

О глубине сердца, в котором совершается тайна Богообщения, владыка Антоний говорит: «В человеке есть голод к познанию, тоска по любви, изумление перед красотой, и сколько бы он ни познавал, только шире и шире разверзаются его познавательные способности; сколько бы любви ни вошло в его жизнь – его сердце делается все глубже и шире; сколько бы красоты он ни пережил через музыку, через природу, через произведения искусства, у него все еще остается способность принять бесконечно больше.

И человек вдруг обнаруживает, что бесконечно громадный мир слишком мал, чтобы заполнить его до края. И может начать ставить перед собой вопрос: что же меня может заполнить, если ни знания, ни любовь, ни красота не могут удовлетворить меня до конца?»

Наше маленькое сердце никто и ничто не может наполнить кроме Самого Бога.

В этом убеждается сам человек, когда перестает казаться кем-то перед собой и другими, а начинает быть тем, кто он есть.

На этом уровне, где затихают страсти и замолкают голоса суеты, неуместны фальшивые ноты и не нужны маски, человек встречается не только с самим собой, но и с миром неповрежденной божественной природы. В нем исчезает время и меняется восприятие окружающего пространства, что необъяснимо в логике видимого, материального мира. Нечто похожее происходит с физическими законами при скоростях света. Это сверхъестественное восприятие времени и пространства известно опыту подвижников, и этот опыт не является житийной выдумкой. Где действует Дух Божий, там меняется природа видимого мира – «побеждается естества чин».

Сокровенная глубина сердца – это то место, где совершается встреча временного и вечного, где Господь открывается в несгораемой купине и фаворском свете, в тихом веянии ветра и молчании пустыни. В огне открылся Господь Паскалю, и он ощутил Его как превозмогающую, единую, исконную, истинную Реальность. Чего нельзя было доказать – Недоказуемый явил Себя Сам, покорил, захватил душу. Паскаль смог записать: «Огонь. Уверенность, уверенность, уверенность. Ощущение, радость, мир».

Бог и по сей день открывается «кому Сын Божий хочет открыть», как невидимая живая реальность. Открывается по-разному, как и Сам говорил – огнем и светом, миром и любовью. Господь Сам усматривает сердце, к которому будет обращен Его призыв. На глубине сердца происходит рождение свыше свободной и цельной личности, о котором говорил Христос Никодиму. За рождением следует жизнь и следование за Христом. Каждый шаг за Ним ведет на новую глубину познания Истины, а значит, и своего сердца.

В эту глубину снисходит Дух Святой, внося в тварный мир нетварный преображающий свет. На этой глубине становится возможным Богу то, что невозможно человекам. Любить врагов, не ответить на удар, воздать вчетверо обиженным, простить 70 раз по 70. Это та область, в которой человек открывает себя и Бога в себе.

Казалось бы, в этот мир истины ведет человека вера. Но на деле вера слишком часто представляет собой запутанную комбинацию иллюзий, стереотипов, душевной незрелости, языческих представлений о Боге. Ему предъявляются необоснованные требования и ожидания, которые Он не может выполнить. Бога обвиняют во всех бытовых и личных неудачах, в собственных глупостях, на Него обижаются и Ему угрожают, что разуверятся в Нем, если не оправдает ожиданий.

Но все же «на всякий случай» остаются с Ним. Даже такая «верность» из-за страха дает свои плоды. Как чудо, после долгих мучительных лет хождения в церковь, воспринимается открытие, что Бог больше наших бытовых представлений о Нем. Человек выходит на новый уровень понимания себя, веры, Бога.

Начинается поиск Бога как Он есть, а значит, глубины своего сердца. Туда ведет невидимая лестница под названием «нищета духовная». Каждая ее ступенька обнаруживает затвердевшую почву озабоченности и поглощенности преходящим, и ничтожно малое желание вечного. Спуск по этой лестнице (а на самом деле подъем от земного к Небесному) меняет внутреннее устроение души. Если в начале пути человек слышит о Боге извне, то Самого Бога начинает узнавать изнутри самого себя.

Все истинное, дарованное Создателем, душа должна открыть в себе сама. Духовные законы жизни заложены внутри нее, Бог их пробуждает к действию и к приумножению.

Об этой сокровенной сфере тишины говорит пример владыки Антония о старике, который на вопрос священника, почему он все время в храме сидит и молчит, ответил: «Я смотрю на Него, а Он на меня. И нам хорошо».

Главная трудность в том, чтобы приблизиться к этой глубине – понять, что она существует, а потом уже трудиться к ее познанию. Все высшие движения души не от воспитания рождаются, но закладываются Творцом и Им же вызываются к жизни. Ревность Моисея и Ильи, верность Авраама и Иоанна Крестителя, огонь Исайи и прп. Серафима – вечные дары Бога человечеству. Им даны, к Нему ведут, и Ему посвящаются.

Духовной жаждою томим,

В пустыне мрачной я влачился, –

И шестикрылый серафим

На перепутье мне явился

<…>

И Бога глас ко мне воззвал:

«Восстань, пророк, и виждь, и внемли,

Исполнись волею Моей…»[1].

Глубина, это не обилие глубоких мыслей и чувств, это мгновение полной свободы от шума пустых бегающих помыслов, это когда сердце целиком внимает Тайне невидимого мира, когда «да молчит всякая плоть». Это «наполненная» тишина и живое молчаливое присутствие Вечности. Именно это почувствовал случайный посетитель собора владыки Антония, и вслушивался, и вдумывался в невидимое присутствие Господа в пустом храме. На этом уровне сердцу приоткрывается необходимый опыт полного доверия живому Христу. Зинаида Миркина точно описывает момент соприкосновения двух миров – души и вечности.

Сверкнет у времени граница,

Когда часы замрут во мне,

Когда все небо отразится

В моей сердечной глубине.

Когда весь купол многозвездный,

Весь целокупный небосвод,

С моею внутреннею бездной

Как взгляд, со взглядом, совпадет.

И будет где живому Богу

В сем мире обрести приют.

Как бы ни был труден путь из нашей «внутренней бездны» к «многозвездному куполу», человек призван идти им. Дорога не пустынна. По ней навстречу идет Христос, а с нами – Евангелие и молитва.

Участие в Литургии и таинствах – это возможности Его услышать. Если прикосновение к Нему совершится, не почувствовать это невозможно. Оно будет самым достоверным из того, что было и есть в жизни. Так было с кровоточивой, с сотником, с самарянкой, с Закхеем, с путниками, идущими в Эммаус. Можно со всем основанием назвать мир Вечности, Царство Небесное объективной реальностью, потому что прикосновение к нему дает неоспоримые, объективные и бессмертные плоды для мира видимого.

Эта жизнь ждет нас, она рядом. Но явно дает о себе знать только в мгновения полной немощи и немого удивления перед ее непостижимостью и величием. Возникает ощущение, что она чутко «следит» живым взором за душой, предстоящей перед ней, чтобы открыться бесконечностью в душе, ограниченной узкими рамками падшего мира.

Подтверждением тому не только Евангельские сюжеты, но жизнь современников, которые приняли Христа на глубине сердца. Не надо смущаться, что их немного. Избранных всегда мало.

Открывая Евангелие, человек входит в неведомый мир новых понятий и откровений. Вначале Иисуса не понимают и ближайшие ученики. Но впереди каждого ждет эпизод, на который, как всегда точно говорит владыка, душа отзовется, откликнется. Она узнает в нем близкий и согласный себе опыт. Человек ощутит, что его внутренний мир не отделен, не чужд Премудрости, заключенной в мироздании. На Божий призыв рождается ответ. Возникает потребность искать живой связи с Ним. Невидимый мир перестает быть холодным и равнодушным, как мир видимый. Исчезает ощущение одиночества и бессмысленности жизни. Это начало восстановления связи двух миров – человеческого и Божественного.

Те эпизоды, которые дает Евангелие, могут достичь глубины сердца, если человек ищет истину не для того, чтобы опровергнуть ее, а для того чтобы вслушаться и раздвинуть границы миропонимания.

Идущие за Христом ощущают, что Он принес весть хотя и о непонятной жизни, но о настоящей, которую ищет их душа. Они загораются желанием сделать ее своей, войти в нее. Юноша спрашивает – как наследовать жизнь вечную, ученик говорит «я пойду за Тобой, куда бы Ты ни пошел», Никодим приходит тайно, Петр говорит, что другой жизни ему не надо: «Ты имеешь глаголы вечной жизни», апостол Павел не слышал слов Иисуса, но он понял все, приняв Его в глубины своей ревностной души. Апостолы стали первыми, для кого Иисус открылся как истина, просвещающая мир. Каждый следующий за Христом вступает на путь Вечности, потому что, как сказал Господь, Он и есть жизнь вечная.

До встречи с вечностью человек не знает себя настоящим. При всех достойных устремлениях жизнь проходит не на той глубине, к которой она призвана. Человек оказывается во власти иллюзорных представлений о ценностях жизни. Мир подчиняет душу своим реалиям, и они подменяют замысел Творца.

После нарушения человеком верности Творцу совершилась духовная катастрофа космического масштаба, подобная ледниковому периоду или тектоническим сдвигам, кардинально менявшим жизнь на планете. Подобным образом с падением человека образовалась новая реальность падшего мира с глобальными искажениями человеческого духа. Сменилась иерархия ценностей, исказилось миропонимание и осознание своего первородства. Образ Божий оказался в тени образа земной необходимости. Человек утратил остроту духовного видения. Жизнь, потеряв измерение бесконечности, расплющилась в плоскость конечного времени и пространства. Христос скажет о жизни, что она ничего не стоит: «тот, кто хочет спасти душу, потеряет ее». Произошло «чудо» – плоть без боя захватила власть.

Человек не только принял новую жизнь, но добровольно подчинил себя целиком ее власти, хотя она тяжела, в ней страдание, несправедливость и смерть. А поскольку жизнь утратила измерение Неба, весь смысл ее превратился в выживание между рождением и смертью. Высшие стремления сведены к самосовершенствованию и построению светлого будущего. Возникшая действительность определила главную цель – любой ценой держаться за жизнь в рукотворном временном мире, даже если он похож на ад. Ценой такой цели стала потеря Вечности. Новая жизнь обрела время в виде неумолимого и равнодушного управителя. Мир, отступивший от Бога, устал сам от себя. Люди не справились с ролью Бога.

Тем не менее, образ Божий в человеке, который невозможно уничтожить, хранил память об Отчем доме. Поэтому всегда стоял и стоит вопрос о восстановлении отношений с миром невидимым, о принятии в себя красоты и гармонии Истины.

Бог не покидает человека. Он остается Тем, в Ком человечество будет находить истину и смысл бытия. Он будет зажигать в людях огонь и свет Вечности, будет строить историю спасения попавшего в беду Своего творения. В глубине человеческого духа сохраняется память о «Рае», жажда святого и возвышенного. Пропасть между земным и небесным мирами существует, но пришел Христос, чтобы преодолеть ее Своей смертью и воскресением. Он первым объединил в Себе земное и небесное: «когда настала полнота времен, Бог послал Сына Своего в мир», чтобы открыть путь к «новому небу и новой земле». Бессмертное освятило Собой смертное, вечное дало новый смысл временному. Время стало путем не к умиранию, но к встрече с жизнью Вечной. Господь «разверз Небеса и сошел» Сам.

Первые слова проповеди Христа не только о существовании нового бытия – Царства Божия, но и о его близости и достижимости. Оно не абстракция и требует внутренних перемен – покайтесь и веруйте в благую весть о спасении. Иисус не просто рассказывает о Царстве Божием, Он свидетельствует, и так, что мало кого оставляет равнодушным. Одних интригует, других привлекает, третьих настораживает, иных настраивает против Себя.

Пойти за Ним желают многие, но не все готовы пойти на риск кардинальных внутренних перемен. Не все могут трезво оценить, что ими движет – эмоциональный порыв или зрелость выбора.

Иисус готовит своих учеников к странному состоянию – телом находиться в мире, где ждут гонения и скорбь, а духом жить в мире горнем. Он призывает служить обоим мирам, приводя первый ко второму ценой всей своей жизни, находя в этом высший смысл и высшее счастье.

Парадоксальная Божественная реальность. Господь говорит о трудностях, о том, что Его избранники не от мира сего, что будут гонимы, как и Он, что они должны будут оставить и дома, и близких, а они продолжают следовать за Ним. Что же привлекает учеников Христа, несмотря на все опасности, грозящие Учителю и им самим? Он не обещает им ни земного благополучия, ни успеха, ни покоя, ни здоровья? А апостол Павел вскоре скажет, что они «как сор для мира, как прах попираемый до ныне» (1Кор 4:13).

Привлекает и покоряет сам Христос, как личность. Он как вестник иного высшего мира, ибо Он Сам есть этот мир и истинная жизнь. Они многое еще не понимают в Нем и в Его словах, но чувствуют правду Его слов и невиданную до сих пор любовь Его сердца. Это оказывается сильнее, чем предупреждения о предстоящих трудностях. Его крест становится критерием правды.

Несомненно, самое убедительное, но и таинственное место и время встречи двух миров – временного и вечного – Божественная Литургия. Погружаясь в евхаристические молитвы, в какой-то момент возникает ощущение присутствия живой, личностной Вечности. Звучат слова: «Ты из небытия привел нас в бытие и отпадшия восставил, не отступил вся творя, на небо нас возвел, и царство Твое даровал будущее». А произнося молитву Василия Великого, просим: «Даруй нам вместо земных небесная, вместо временных вечная, вместо тленных нетленная.»

Приходит понимание, что сама Вечность рядом и все совершается Ею и в Ней. В мир отпадший входит Божие присутствие, входит мир, нетронутый грехом. Его невидимое присутствие освещает предстоящий ему мир. Неуловимо наступает мгновение, когда Дух Святой касается принесенных даров. Чудо этой встречи даже не в том, что она происходит, а в том, что отпадший мир вновь покрывается непостижимой милостью Божественной Троицы. Каждая Литургия непостижима и неповторима тайной реального присутствия живой Вечности. В сердцевине ее присутствия меняется измерение и масштаб всего происходящего в видимом мире. Время исчезает. Таинство совершается в единстве двух реальностей, но любовью Троицы. Предстоящему миру подается исцеляющая милость. И не лишая свободы, Бог сохраняет доверие к человеку. История спасения продолжается.

Франсуа Мориак пережил опыт встречи, который так необходим каждому человеку. «Я верю, – говорит он, – что любим таким, каков я был, таким, каков я есть, таким, каким меня видит мое собственное сердце, когда оно судит и осуждает меня. Как же трудно убедить в этом самого себя, но это верно для каждого верующего в отдельности. Величие человеческой души. Какими бы мы ни были посредственными, опустившимися и глупыми, есть в нас что-то, что привязывает Тебя к нам. Мы не считали бы друг друга глупцами и занудами, если бы наш взгляд мог проникать в глубину души до той части Божией, которую Ты знаешь, и в которой Ты пребываешь, где Ты обитаешь».

Ответы на вопросы.

 Протоиерей Сергий Овсянников: Отец Владимир, Вы наметили очень важную тему, что христианство – это путь. Это не то или иное состояние человека – моральное, высокоморальное, аморальное, – а путь, который он проходит ценой усилия. Можете ли Вы сказать об этапах этого пути, исходя из собственного опыта.

Протоиерей Владимир Архипов: Поиск смысла жизни, анализ происходящего вокруг тебя, прислушивание к своему собственному сердцу, очень бережное отношение к способности самостоятельного свободного мышления – все это было, если говорить о моем опыте, с юности и до сего дня. К этому я, честно говоря, стремлюсь вести и свой приход – к свободе мышления, к снятию страха за свои вопросы и ответы. Плюс к этому еще одна сторона духовного пути – это сомнение. Мне очень близко понимание владыки Антония о роли сомнения (кажется, я говорил об этом на предыдущей конференции). Сомнение для меня – это не потеря веры, а это действительно новый шаг, новые открытия. Если я могу сомневаться, это значит, что я пока еще не умер. Но при одном условии (если говорить о моем опыте) – обязательно искать ответ на сомнение не где бы то ни было, а только у Самого Христа. Только. И Он обязательно ответит. Как я здесь говорил, Он как бы вслушивается, следит, всматривается в сердце человека, когда оно готово принять, услышать и ответить.

И еще очень важный этап. Если есть уважение к себе – оно, кстати, всегда в зачаточном состоянии, то постепенно, по мере движения по этому пути, уважение к себе, к своему достоинству обновляется, развивается глубина свободного мышления, и тогда происходит то, что человек в состоянии защитить себя от стереотипов, которые будут на него наваливаться – общественное мнение, церковное, светское, какое угодно. Внутреннее слушание Христа дает возможность идти не по направлению, указанному кем-то, а за тем, что скажет Он. А дальше, перескакивая к следующему этапу, для меня очень важен опыт соприкосновения с Божественной реальностью на Литургии. И я очень благодарен отцу Христофору – богословие, о котором он говорил и о котором мы пытаемся говорить – оно практически уходит корнями в веру каждого из нас. Когда в храме поют Символ веры – это же то самое богословие, которое принесло нам эти плоды. Только, может быть, мы не всегда задумываемся над этим.

Протоиерей Александр Борисов: Спасибо, отец Владимир, это мне напомнило замечательные слова о том, что вере противоположно не сомнение, а равнодушие.

[1] Из стихотворения А. С. Пушкина «Пророк».