Слово при наречении во епископа

Во имя Отца и Сына и Святого Духа!

Святители! Отцы мои и братья! Глубоко меня взволнова­ло решение Святейшего Патриарха и Священного Синода о назначении меня епископом Сергиевским. Но теперь предстою я пред вами в глубоком покое всех сил моих душевных, собрав­шись с мыслями, испытав совесть перед Богом и готовый прав­диво поведать вам те мысли и чувства, которыми полна душа.

Если бы я последовал первому движению сердца, я стал бы просить пощады, ибо властно влекутся все силы души мо­ей к молитвенному безмолвию в безвестности монашеского трудничества, и страх и тоска ворвались в душу мою, когда голосом Церкви повелел Христос стать в ряды свидетелей Божественной Любви, ибо нет более ответственного и страшного призвания (Ио. 20, 21 и Мф. 10, 16).

Когда четырнадцать лет тому назад, будучи еще врачом, я принял тайный постриг и искал подвига: молитвы, поста, бдения, жестокого жития, любовь мне подвигом не представ­лялась, а одной радостью и самой жизнью души. С тех пор я познал, что нет закона более неумолимого, чем закон любви Христовой: сострадательной, крестной любви Всесвятыя Трои­цы, любви Всемилостивого Спаса, отдающего жизнь за отступив­ших от Него людей, любви Доброго Пастыря, полагающего душу Свою за овец Своих… Легко и радостно было мне приносить обеты отречения. Ничто меня не влекло к себе, кроме искренней, радостной любви Христовой. Мне казалось, что мне не от чего отрекаться, так как кроме Бога ничего не желала, ничего не искала душа моя. И удивили меня напутст­венные слова духовника о том, что не в подвигах монашество, а в совершенной любви. Вскоре, однако, самое монашеское делание и иночески бдительное прохождение моего медицинс­кого призвания стали открывать мне до того неведомое богат­ство в любви, приоткрыли мне смысл сказанных мне слов и привлекли меня к священству: «Ты оставил всё, чем ты не дорожил, — настойчиво говорила мне совесть, — ради единст­венного, чего ты хотел; ты отрекся от ненужного тебе с тем, чтобы завладеть вожделенным тобою. Подобно евангельскому юноше, ты не хочешь расстаться с богатством твоим». «Что же делать, чтобы улучить вечную жизнь?» — вопрошала душа в тоске и борении. «Отдай последнее: пусть самая ду­ша твоя станет добычей всякого алчущего и жаждущего по слову Исайи пророка (Исайя 58, 10)»… Отцы и братья! Я стал священником в завершение данных мной монашеских обетов с тем, чтобы ничто во мне не оставалось бы моим. С тех пор прошло, почти что, десять лет: я теперь только начинаю ви­деть, что я еще и не вступил на путь Христов, а Господь зовет меня стать Жертвой (Филип. 2, 17; 2 Тим. 4, 6), возлагает на меня омофор, знаменующий собой заблудшую овцу, которую добрый Пастырь, ценой жизни Своей, должен обрести и спасти от погибели, и вручает жезл, страннический жезл, учеников Христовых (Евр.11, 13; I Петр. 2, II). Совершает­ся немыслимое…

Но я не верю в случайность; я глубоко убежден в том, что Сам Господь Иисус Христос правит Церковью Своей, и с юношеских лет положил никогда (насколько хватит сил и ве­ры) ничего не искать и ни от чего не отказываться, никогда не просить у Бога ни креста ни утешения; и поэтому скло­няю главу и с трепетом, но без сомнения, без колебаний, не­двоящимся сердцем благодарю, приемлю предложенный крест и ничтоже супротив глаголю.

О своем недостоинстве говорить не буду: верю в благо­дать Божию, врачующую немощь и восполняющую скудость сил человеческих. Также знаю из опыта, что сила Божия (только) в немощи совершается (2 Кор. 12, 9), и потому не о силе мо­лю Вседержителя, а о благодатной немощи, рождающейся в со­крушенном, смиренном и милующем сердце; о любви и смирении молю Бога, как об единственном прочном основании вечной жизни, как об единственном содержании жизни христианской, как об источнике ведения, премудрости и рассуждения.

«Вем, яко несмь достоин небеси и земли и сия привременныя жизни», но без сомнения верю и знаю, что из-за без­брежной любви Бога к миру — и мне по дару Божию всё воз­можно будет (Мр. 9, 23), что повелит Господь.

Нет слов, чтобы сказать о том трепетном чувстве, до края наполняющем сердце, при мысли, что сонм русских святителей определил мне войти в круг апостольский, поверил в искренность любви моей к Богу, к Церкви и к сиротствующему миру, доверил мне крест «насмертников» последних времен, не усомнился в том, что и я с радостью (Филип. I, 29) изъявлю го­товность по примеру Пастыреначальника Христа и вместе с Ним «душу свою положить за овцы»… Но прошу вас, святители Церкви Русской, умолите Господа Бога о мне, да даст Он мне немощь Богоприемную, Любовь и Ум Христовы (Филип. 2, 5 и I Кор. 2, 16), Смирение Господне и верность до конца в совершенном послушании Ему Единому. Верю, что по молитвам Святейшего Патриарха и родной Церкви не оставит меня Господь, сподобит послужить Ему, умерев себе, и даст мне изо дня в день убывать, чтобы Ему расти, покоряя Себе силы естества моего, пока не овладеет всем без остатка.

Глубокой радостью полно сердце моё и благодарностью к Преосвященному Иакову, епископу Апамейскому, участвующему ныне в моем наречении, а завтра и в моем посвящении, как представитель Вселенской Патриархии. Да низойдет на ме­ня возложением его рук благословение Великой Церкви Конс­тантинопольской, Матери всех наших молодых славянских Цер­квей, и да будет его участие живым свидетельством нерушимого единства православных в вере, таинствах и Любви.

Отцы и братъя! Редко дает Бог епископу быть, подобно мне, посвященным среди собственной его паствы. Да будет мне дозволено и к детям моим духовным обратиться в этот час, великий для них, как и для меня. За годы моего священнического служения среди вас Бог дал нам стать тесной, лю­бящей семьей. Благодать архиерейства — залог еще более глубокого, искреннего единства, ибо она преимущественно благодать пастырства, отцовства духовного. Возблагодарим Господа. И еще сердечней, еще живей и действенней возлюбим друг друга. Станем едиными со Христом через любовь и в люб­ви, и Христовой любовью, которой ничто не могло сломить, возлюбим тот мир, за который Он отдал Свою жизнь. Возлюбим каждого, как Он любит и нас (Филип, I, 8): учениками Христа войдем в жизнь с новой надеждой и обновленной силой. Принесем в холодный, сирый мир огненную, непобедимую ра­дость нашу, чтобы заликовала всякая душа, чтобы у всех рассеялся страх, чтобы погасла ненависть, чтобы свет Христов озарил и тех, кто бродит во тьме, чтобы едиными устами и единым сердцем всем, всем без остатка воспеть Богу побед­ную песнь.

Вот те мысли и чувства, с которыми я ныне предстою перед Вашей Святыней; помню предупреждение Господне, что «от слов своих оправдаешься и от слов своих осудишься (Мф. 12, 37), но верю, что молитвами вашими и вашей поддержкой даст и мне Господь исполнить то доброе, что Он мне внушил (Филип. 2, 13); простит мне мое неведение и то недостаточное, что есть в моих словах, всех нас соединит и будет Он над нами Единый Пастырь и Глава Церкви.                                                                                                   Аминь!

Опубликовано: Пастырство. М.: Никея, 2018