Старение — это не просто прибавление лет
Старение – это не просто прибавление лет[1]
Одна из проблем старения, о которой я знаю не понаслышке и с которой знакомлюсь все ближе – это возрастающая хрупкость и изменение отношения ко многому, что я раньше знал о жизни. Как вы слышали, я принадлежу к поколению, застигнутому трагедией, и стал свидетелем старения целого поколения людей, которые могли бы оставаться молодыми и состарились преждевременно из-за непосильной тяжести жизни, подкошенные голодом и болезнью. С этим я живу с самого детства. Позднее я наблюдал более естественный процесс старения людей просто по мере достижения ими преклонного возраста.
Но старение – это не просто прибавление лет; это – физическое и душевное состояние. Есть люди, молодые телом, но старые, состарившиеся душой; есть и другие люди, находящиеся в преклонном возрасте, но молодые духом. И нам необходимо рассмотреть эти различные состояния, так как оба они связаны с немощью и представлением о том, чего дальше ждать от жизни. В наши дни старость в каком-то смысле настигает людей раньше, чем в былые годы, потому что прежде люди старели с возрастом, а теперь – с изменением общественного положения: человек попадает под сокращение, не может продолжать работать и по этой причине ощущает, что достиг старости, тогда как физически и умственно он может быть еще полон жизни и способен принимать в ней активное участие.
Для людей моего поколения старение было медленным процессом убывания физических сил; очень часто болезнь брала верх, менялось умственное состояние, как и сегодня, люди теряли память, частично теряли силы, но – что было важно в те годы – они знали, что постепенно переходят из возраста творчества в возраст либо пассивности, либо творчества духовного. Люди, верившие только в успех, в свою работу, в какой-то момент осознавали свою неспособность справляться с ней. В то мгновение они ощущали возраст и свою неспособность оставаться прежними. Это – очень важный, решающий момент. Как они переживут его? Признают свое поражение или будут бороться? Некоторые признавали поражение. Они чувствовали, что не смогут оставаться прежними. Кто-то открывал для себя новый уровень жизни, который, если хотите, можно назвать духовным, где под словом «духовный» не подразумевается «религиозный» в значении «конфессиональный». Люди обнаруживали, что, несмотря на убывание физических сил и бодрости разума, в них есть такая полнота и глубина жизни, которая может все возрастать, а не истощаться. В стихотворении французского писателя Виктора Гюго есть такие строки: «Горит огонь в очах у молодых людей, Но льется ровный свет из старческого ока»[2]. И это происходит не автоматически, независимо от поступков и внутренней сущности человека, это – то, что можно подготовить, подготовить творческим отношением к происходящему.
Первая проблема, с которой сталкивается человек в процессе старения – это, конечно же, физическая немощь, но c этим можно справиться при условии, что он не оказывается отвергнутым, отброшенным, что его не отправляют в дом престарелых, потому что в доме детей ему не нашлось места. Это – глубоко трагичная ситуация, потому что, с одной стороны, она лишает пожилого человека естественного тепла, любви, возможности участия в решении насущных проблем; она также лишает его возможности делиться мудростью, накопленной за долгие годы жизни.
С другой стороны, люди, которым мог бы пригодиться опыт другого человека, лишены возможности воспользоваться им. В былые времена разница между поколениями в плане жизненного опыта была легко заметна, так как жизнь менялась не слишком сильно, и человек год за годом накапливал опыт поведения в различных жизненных ситуациях, будь то решение материальных проблем, проблем человеческих взаимоотношений или духовных проблем, и молодежь могла порой обратиться к пожилому человеку со словами: «Послушайте, у меня такая-то проблема на ферме, такая-то проблема на работе, такая-то проблема в семье, такая-то личностная проблема, и я не знаю, как их разрешить. Чему научила вас жизнь?» На это пожилой человек мог ответить: «Да, я поделюсь с вами тем, чему научился сам, а также опытом тех, кто перед смертью поделился со мной своим знанием жизни, хрупкости и силы».