Вход Господень в Иерусалим

Во имя Отца и Сына и Святого Духа.

Чем мы ближе становимся к страшным и дивным дням святой Страстной седмицы, тем всё меньше хочется говорить и все боль­ше хочется молчаливо, трепетно, вместе со Христом восходить во Иерусалим, чтобы вместе с Ним, хотя бы в пёстрой, неопределенной толпе людей, найти свое место, моля, чтобы это место было среди Христовых учеников.

Сегодня мы впервые слышали, как Христос, восходя к последней Своей Пасхе в Иеруса­лим, говорил Своим апостолам, что Сын человеческий — Он — будет предан в человеческие руки, и что руки эти окажутся жестокими руками врагов; что этими руками Он будет бит по щекам, что этими руками Он будет распят на кресте, но что в третий день победит Бог, и Он воскреснет… И хотелось бы призвать каждого из вас — как самому хотелось бы — изо дня в день идти к Страстной седмице, а затем и к Святой Пасхе, следуя за Христом, ни в какой день не забывая, что пока я за­нят своими делами, Христос шаг за шагом идет к страстной Своей смерти ради меня. За последние полстолетия миллионы людей так жили: думая о том, что кто-то очень им близкий — муж, отец, брат, жених, сестра, мать, невеста, подруга — в это время находится, в тисках смерти, в руках мучителей, и что посте­пенно они восходят к конечному, предельному испытанию человеческой верности и человеческой любви — к мученической, поис­тине, смерти. Эти миллионы друзей, и родных, и любящих никогда, в течение, порой, целых годов не могли забить о том, где любимый и куда его влекут…

Неужели мы не можем в своем сердце найти подобной любви, подобной заботы о Христе, какую мы бы проявили молитвой, слезами, мукой сердечной, трепетным ожиданием, борьбой надежды и отчаяния, если кто-либо из наших близких и родных восходил бы к страшной смерти? Христос нас так возлюбил, что Он Свою жизнь отдал за нас; отдал свободно, ни­кто ее у Него не вырывал, никто Его не понуждал. Он вошел в жизнь земную для того, чтобы умереть смертью каждого из нас, чтобы мы поверили, могли поверить в бесконечность, в не­победимость Божией Любви, чтобы мы могли поверить в свое человеческое достоинство, чтобы мы поняли, что Богу мы так дороги, так много значим для Него, а, следовательно, должны бы значить друг для друга, что цена каждого из нас — вся жизнь, всё страданье, вся смерть Сына Божия.

Если бы только мы помни­ли об этом своем достоинстве и выросли в меру этого достоинст­ва своего! Если мы бы только помнили, как мы любимы, и какой ценой, то наступающие дни и недели стали бы глубокими, и жили бы мы собранно, вдумчиво; не под мраком грядущей смерти Христа, а во свете этой крестной, божественной любви; не в отчаянии о том, что мы — причина смерти Христовой, а в изумлении о том, что Бог так умеет любить, и что мы так значимы, так велики в Его глазах; тогда, может быть, и начали бы мы жить достойно Божией любви, достойно нашего человечес­кого величия…

Вступим же теперь в эти наступающие, в насту­пившие уже дни восхождения Христова во Иерусалим к последней Его Пасхе; и тогда, когда наступит Страстная, когда будем мы перед лицом — больше, чем перед лицом: когда мы будем вовле­чены во все события этих страшных и дивных дней, может быть, мы тогда, заедино со Христом, заедино с Материю Божией, заод­но с учениками, вместе с грешниками, возлюбившими Его благо­дарной, трепетной, ликующей любовью, которая изменила всю их жизнь, пройдем через эти дни и встанем перед славой Воскресе­нья. Аминь!

Опубликовано: Труды. Т.2. — М.: Практика, 2007.