Всенощная под праздник «Нечаянной Радости»

Во имя Отца и Сына и Святого Духа.

Хочу поздравить вас с днем «Нечаянной Радости». Сколько у нас могло бы быть нечаянных, нежданных для нас радостей, ес­ли мы могли бы сердцем совсем открытым воспринимать всё, что нам даётся в жизни. Беда в том, что мы обедняем свою радость, считая её естественной, а горе — помрачением того, что должно бы быть в жизни. Мы ожидаем радости, мы требуем радости, и когда она нам не даётся, мы де­лаемся душевно тусклыми, печальными, темнеем. А вместе с тем, сколько радостей в это же самое время проходит совер­шенно незамеченными. Это знают, например, люди, которые много и долго болели, которые, вдруг выздоровев после много­летних страданий, чувствуют, что тело, которое мы все счита­ем своей собственностью, своим достоянием, которое должно нам служить верой и правдой, которое должно бы быть без­болезненно — какое оно дивное. Как бывает удивительно для человека, который годами еле мог ходить — что он ходит; еле мог стоять — что он может стоять; еле мог дышать — что он может дышать, и так далее. И вот, первое, чему мы должны на­учиться, чтобы жизнь наша была богатой радостью, имен­но нечаянной нами, такой радостью, о которой мы и не думаем, мы должны научиться никакую радость не считать естест­венной, полагающейся, долгом Божиим по отношению к нам, а ди­виться каждой радости, которая приходит; потому что каждая радость — это же знак ласки Божией или чьей-нибудь человечес­кой ласки и любви. Хлеб, который мы едим, если мы только за­думаемся над тем, сколько за этим куском хлеба труда, заботы Божией и человеческой — как бы мы этот хлеб держали в руке, дивясь, что этот хлеб, по слову одного нашего русского молодого богослова, что этот хлеб — это Божья любовь, ставшая для нас пищей. И так — воздух,  так — тело,  так — ум, серд­це, всё.

И вот мне хочется сказать вам об одной особенной, дейст­вительно нечаянной радости, которая случилась в нашем лондонском патриаршем приходе именно теперь, вблизи праздника Нечаянной Радости. В какой-то день после богослужения ко мне подошел в волнении сторож церковный и сказал: «Владыка, Иверскую украли!..» Небольшую Иверскую икону Божией Матери ХVII-го века, красивую, дорогую нам икону — украли, во время службы. Что делать? Я ему сказал молчать и молиться о том, чтобы она вернулась. Через две недели я её заменил другой иконой — про­пала и та; во время службы пришел человек, — украл. Сторож до­ложил мне. Я молился во время литургии: что нам делать? И в конце службы я вышел к народу и сказал: «Вот что случилось, — два раза подряд какой-то человек во время богослужения украл иконы. Мы можем отнестись к этому двояко: или видеть в этом кощунство и молить Бога, чтобы Он наказал преступника. Или за­думаться над тем, что может побудить человека совершить такое дело. Что у такого человека делается в душе, если он приходит в Церковь, где люди молятся, где все открыты, уяз­вимы, беззащитны, и вот — уносит образ. Как страшно за него, и как больно за него, и как жалко его!» И вот мы поставили: молиться о нем. Молиться об этом человеке, просто, о котором мы ничего не знали, кроме того, что он украл до­рогие нам иконы. Не драгоценные, а дорогие, потому что все иконы в нашем храме кем-нибудь даны от убожества своего. И еще о том молиться мы постановили, чтобы эти иконы принесли благословение и тому, кто их взял, и тому, кому они достанутся. И так мы молились в течение около полугода.

В какой-то вечер ко мне постучался человек и говорит: «Вла­дыка, исповедоваться хочу». Не знаю почему, но я ему сказал: «Нет, я не буду слушать твоей исповеди, а ты мне скажи, что ты сделал и почему ты пришел?». Он мне сказал: «Хорошо; я украл ваши иконы и я надеялся получить от вас разрешение…» Я сказал: «Так ты его не получишь. Ты мне скажи, ты еще у кого-нибудь крал, много крал?» —  «Да». – «Так ты иди домой, собери всё, что ты украл, и иди из дома в дом, звони и говори людям, твоим друзь­ям (потому что крал-то он у друзей своих; он не вор такой, чтобы красть с опасностью), пойди к каждому из твоих друзей, который тебе доверился и который был обманут тобой, и скажи: «Я тебя обманул, теперь я тебе принес краденое; прости!..» И я прибавил: «Будь готов, что тебя могут не простить, что тебя могут выгнать вон, вызвать на суд — а ты к этому будь готов и скажи с радостью «да»». И он пошел. Перед тем как уйти, он мне сказал: «Часов до одиннадцати придется ходить, только потом приду». Но в одиннадцать он не пришел. Я его ждал и до полуно­чи, и дальше, и болела душа: значит, испугался, значит, этот порыв у него умер перед страхом, перед стыдом, ложным стыдом, потому что перед Богом стыда-то и не было, а перед людьми испугался. Я молился, как умел. А на следующее утро, уже к двенадцатому часу, он снова постучался в дверь. «Что ж ты вчера не пришел?» — «Слишком много кражи было, весь вечер ходил, всё утро ходил — и теперь, вот, возьмите ваши две иконы». Тогда я его взял исповедоваться. Молились; я ему дал разрешительную молитву. А потом — это было именно сразу после праздника Неча­янной Радости — я в следующее воскресение говорил в приходе о том, что Божия Матерь сделала, как Она сумела превра­тить преступление в новую радость, в нечаянную радость, в нежданную, негаданную радость. Ведь подумайте: Она действительно с ним пошла. Она действительно возбудила в его сердце покаяние. Она действительно его привела обратно, к Сыну Своему и Богу, как раз перед Рож­деством Христовым, к тому дню, когда Христос стал человеком, чтобы спасти погибших.

Вот вам пример. Пример богатый, потому что он говорит не только о том, как человек может каяться, но и о том, как мы можем надеяться против всякой надежды, любить там, где так и напрашивается гнев, раздражение, обида — любить «безумно». Потому что всё Евангелие, в сущности, «безумие» по суду человеческому. Так по-человечески не живут, так живут только по Божьи.

И вот посмотрите: какую радость Господь нам дал; и вот этой радостью хочу с вами поделиться. Этот Миша, который крал иконы, теперь в приходе, прислужник, молится, наш, вер­нее, не наш — Божий. И это сделала Матерь Божия. Вот ка­кие бывают действительно нечаянные радости, и таких радостей могло бы быть так много, если бы вместо того, чтобы быть по­дозрительными, мстительными, злыми, мы готовы были бы потер­петь убыток, а любовь не потерять. Аминь.

Опубликовано: «Любовь всепобеждающая. Проповеди, произнесенные в России». Издательство Крутицкого подворья, Москва-Клин, 2003. Стр. 61-64