«Выйди от меня, я человек грешный...»

Во имя Отца и Сына и Святого Духа.

Когда мы слышим сегодняшний евангельский рассказ об уло­ве рыб и об ужасе апостола Петра, когда он вдруг узнал и пережил, Кто находится рядом с ним в его утлой лодке, — нам делается, или, вернее, должно делаться, страшно за ту легкость, с которой мы приближаемся к Богу, ожидая от Него встречи лицом к лицу.

К Богу мы должны приближаться, всегда идти к Нему, но идти духом сокрушенным, сердцем смиренным, идти, сознавая, что никакого права мы не имеем на эту встре­чу, и что если она случится, то только по безграничной, не­понятной Божией милости. Но обычно мы не так идем к Богу. Вот мы становимся на молитву, — и тут же мы ожидаем глубоких религиозных переживаний; мы приходим в храм, и мы как бы требуем от Бога, чтобы Он нам дал молитвенное настроение. Мы живем изо дня в день, забывая Его присутствие, — но в те моменты, когда мы вдруг о нем вспоминаем, мы как бы требуем от Бога, чтобы Он сразу же отозвался на нашу мольбу, на наш крик, на наше желание.

Часто Бог к нам не приближается, по­тому что если мы в таком духе к Нему обращаемся, то встреча с Ним для нас была бы судом, перед которым мы не могли бы устоять; Он встал бы перед нами и сказал: «Ты звал Меня, — с чем ты передо Мной стоишь?..». И мы остались бы безмолвны, трепетны и осуждены. Поэтому, когда мы молим Бога о том, чтобы Он скорей отозвался ощутимо на наш вопль, или просто на наше желание встречи, мы делаем ошибку; мы должны искать Бога, но ждать трепетно того момента, когда Он захочет явиться нам.

Но и тогда, как бы мы были богаты духом, если бы мы были способны так пережить эту встречу, как пережил Петр, который осознал, Кто с ним, пал к Его ногам и сказал: «Выйди от меня, Господи, я человек грешный…». Мы часто молимся, воображая, что мы уже находимся в Царстве Божием, что мы уже принадлежим к Божией семье, что мы уже сре­ди тех, которые могут ликовать в Его присутствии. Как часто должны бы мы отдавать себе отчет, что всей своей жизнью мы выш­ли из этого Царства, что в нашей жизни Бог не Царь, Он не Господь, Он не хозяин. Он даже не друг, который в любую минуту может постучаться, и ради которого мы все способны забыть.

Если бы мы так стояли вне и стучали в дверь, если бы созна­вали, как мы чужды еще всего того, что обозначает Царствие Божие, тогда мы не порывались бы, как мы это часто делаем, иметь какие-то чувственные религиозные переживания, или иметь непосредственное Божественное откровение Его присутствия и Его приобщения. Мы стояли бы кротко, тихо, смиренно, зная, что нам по праву места нет там, где Он находится, но зная тоже, что Его любовь простирается до пределов земли, до пре­делов бездны.

Будем вспоминать почаще эти дивные слова пет­ровы: «Выйди от меня, Господи, я человек грешный!» — и когда будем приступать к молитве, будем в этом духе приступать, кротко стоя у двери, стуча трепетной рукой — не откроет ли Господь… Но если не откроет — пусть будет для нас достаточной радостью, то, что мы Его знаем, любим, что мы к Нему стремимся, и покажем Ему правду нашей любви, истинность нашей веры, честность, добротность наших стремлений жизнью, которая сделала бы для нас возможным встретиться с Господом лицом к лицу и услышать от Него радостный глас, а не скорб­ный. Аминь.

Опубликовано: «Во имя Отца и Сына и Святого Духа». — Клин: «Христианская жизнь», 2004. — с. 100