Круглый стол «Пастырство митрополита Антония Сурожского и его особенности»

19 октября в ПСТГУ в рамках проводимой выставки «Жизнь для меня – Христос», посвященной 20-летию кончины митр. Антония Сурожского состоялся круглый стол «Пастырство митрополита Антония Сурожского и его особенности».

Круглый стол был организован Фондом «Духовное наследие митрополита Антония Сурожского» и Богословским факультетом ПСТГУ.
В круглом столе приняли участие: протоиерей Павел Хондзинский, декан БФ ПСТГУ, протоиерей Стефан Платт (настоятель Никольского прихода Московского Патриархата в Оксфорде, генеральный секретарь Содружествсв. Албания и прп. Сергия, Англия), протоиерей Владимир Зелинский (богослов, церковный писатель, настоятель храма в честь иконы Божией Матери «Всех скорбящих радость» в г. Брешия, Италия), иерей Алексей Черный (ПСТГУ), П. Б. Михайлов (ПСТГУ). Вел круглый стол Е. Ю. Агафонов, президент Фонда.

Пастырское служение митрополита Антония, несомненно, требует нашего внимания и осмысления. Речь не может идти о копировании или буквальном воспроизведении его в совершенно иных условиях, но постараться выделить в нем существенную сердцевину, обращенную к сердцу каждого пастыря и каждого приходящего к священнику за помощью – чрезвычайно важно. Поэтому нам стоит не только благодарно вспоминать труды митр. Антония в год юбилея его кончины, но и попытаться осмыслить связанные с ними особенности, предложил ведущий. В своем слове прот. Павел Хондзинский подчеркнул, что владыка Антоний отчасти был человеком «негутенберговским», почти ничего не писавшим, но всегда выражавшим свой опыт в живом слове проповеди или беседы. В связи с этим. Отчасти, трудно говорить о какой-либо «системе» его пастырства, не вполне понятно, можно ли говорить о «школе» митрополита Антония. Его пастырский опыт в первую очередь состоял в живом вовлечение в судьбу каждого приходящего к нему человека, безраздельном погружении в его просьбу о духовной помощи.

Прот. Стефан Плат, рукоположенный митр. Антонием и шесть лет служивший диаконом в Сурожской епархии под его непосредственным водительством, поделился своим мнением, что наиболее существенными чертами пастырства владыки Антония были его призыв и обращенность к встрече с Богом, которой должен содействовать пастырь; миссионерская направленность церковной деятельности; понимание роли пастыря – и священника, и епископа – как слуги своих пасомых, а не как их властителя.

Прот. Владимир Зелинский, кратко вспоминая о своих встречах с вл. Антонием, сказал, что «он был всегда и только самим собой — свободным светлым христинином, таким светлым, что Христос словно светился в нем, и в этом, собственно, и заключалось его пастырство. В нем была покоряющая простота и раскованность, к которым мы воспитанные в обществе авторитарном и иерархическом отнюдь не привыкли и все норовили подвинуть выше, поднять к авторитету, статусу князя Церкви, где-то на недоступной высоте стоящему». Мог ли такой пастырь, как митрополит Антоний, сформироваться в условиях Советской России, в подневольной Церкви? Очевидно, нет – полагает о. Владимир и высказывает убеждение, что «это был взаимный дар Запада Востоку, что-то обещающий впереди. Из такого подвига, для которого не требовалось усилий, он вырастал как бы само собой из природы человеческой и благодати Божией, возникал новый образ пастырства и в этот образ, наряду с опытом новомучеников, в Церкви нашей останется. Останется и непременно вернется».

Священник Алексий Черный, некогда в своем исследовании сравнивавший пастырские методы митр. Антония и протопр. Александра Шмемана, поделился результатами своих размышлений. В частности, он акцентировал важную роль авторитетного голоса митр. Антония в конце 1990-х годов, когда в Русской Церкви остро стояла проблема «младостарчества». «Берегитесь, братья мои, священники!» — призывал тогда владыка, предостерегая пастырей от самонадеянности и стремления к духовному подчинению своих пасомых.

Заочным «участником» круглого стола стал Георгий Великанов, выпускник ПСТГУ, церковный публицист, который трагически погиб в 2018 г., спасая человека от приближающейся электрички. В его архиве осталась незавершенная и неопубликованная статья «Литургическое и пастырское богословие митр. Антония Сурожского и архим . Софрония (Сахарова): сравнительный анализ», которую ведущий зачитал собравшимся. Автор статьи проводит интересное сравнение типов пастырствования двух замечательных подвижников, опираясь на высказанную некогда сщмч. Сергием Мечевым мысль о различии пакстырства и подвижничества: «Пастырь к людям, а потом (вместе с ними) к Богу, подвижник к Богу, а потом к людям», — говорил он. «Пастырский» и «подвижнический» настрой действительно очень различаются. Все внимание подвижника-монаха сосредоточено на своем внутреннем, на том, чтобы в эту потайную душевную клеть впустить Христа, впустить благодать Святого Духа, и «удержать» ее там. Этот труд поглощает все внимание, силы и энергию подвижника. Он не думает о том, чтобы проповедовать… Пастырь же…, напротив, призван раскрываться для людей и отдавать им свое внутреннее. …Все труды пастыря должны исходить из той же внутренней жизни, которой живет и «подвижник». Но если последний ревниво охраняет от посторонних взоров жизнь своего духа, то священник-пастырь вольно или невольно приоткрывает свою молитвенную жизнь с Богом и даже впускает в нее других».

В обсуждении высказанного участниками принял участие профессор кафедры систематического богословия и патрологии ПСТГУ Петр Борисович Михайлов. В частности, он поставил важный вопрос об особом этосе пастырствования митр. Антония и созданной им Сурожской епархии, который в итоге оказалось трудно воспринять многим эмигрантам из России, усвоившим иную модель церковности. В частности, он вспомнил о резком отрицании митр. Антонием всякой священнической власти над пасомыми и призыве строить отношения исключительно на любви: «Нет власти у священника, нет прав, а только подлинно божественная привилегия любить – любить до смерти, и смерти крестной».

Невозможно сейчас, говоря о пастырстве митр. Антония, подводить итоги или давать определенные ответы, сказал после обсуждения ведущий. Наша задача – скорее ставить вопросы и стараться вслушаться и вникнуть в его наследие. Но стоит помнить, что крайне важными для митр. Антония как пастыря всегда оставались безграничное благоговение перед человеческой свободой и устремление к взращиванию в человеке искаженного грехом и болью образа Божия, который митр. Антоний часто сравнивал с поруганной и испорченной, но хранящей святость иконой.

Видеозапись круглого стола будет доступна в ближайшее время на ютьюб-канале