Как помочь страдающему

О страдании?[1]

Я хотел бы поговорить не о богословии страдания, а о самом страдании. Я кое-что о нем знаю, потому что десять лет работал врачом (пять лет на войне во французском Сопротивлении и пять лет после), пока не стал священником. За последние пятнадцать лет, будучи священником, я также постоянно встречаю тех, кто страдает. Сейчас я попытаюсь собрать воедино знания и опыт, полученные таким путем, и все, что я знаю о физическом и нравственном страдании из других источников.
Один из лучших психиатров Франции, профессор Лермит?[2] в своей лекции как-то сказал, что христианство — это религия страдания и, значит, проблема страдания находится в центре нашего внимания и нашей жизни как христиан. Я хотел бы, прежде всего, сказать, что несогласен с таким утверждением: это не та перспектива, в которой мы можем посмотреть на страдание с христианской точки зрения. Христианство — не религия страдания. Христианство — религия победы над всем тем, что есть результат греха, в том числе над страданием. С другой стороны, думаю, неверно было бы полагать, будто убрать страдание из картины мира — одна из непосредственных целей христианства. Христианская жизнь, христианский опыт, христианское подвижничество предполагают, что страдание нужно не просто избежать каким-нибудь чудесным способом (когда речь о нас самих) и не просто проигнорировать (когда, как очень часто бывает, речь о страдании других), но преодолеть. Страдание — неотъемлемая часть трагического состояния мира, который больше не в Боге. В основе страданий так же, как и смерти, и множества других зол, больших и малых, лежит тот факт, что мир отпал от Бога. И в этом отношении страдание имеет двойственный, неоднозначный характер. С одной стороны, оно — зло, поскольку порождено злом и выступает как проявление зла. С другой — в конкретной ситуации у страдания есть своя определенная роль, своя определенная функция. Вы, больничные священники, должно быть, встречали врачей, которые настаивали, что, если облегчить боль преждевременно, в неподходящий момент, в неподходящей ситуации, может случиться катастрофа, потому что страдание — это предупреждение, и очень часто страдание — то единственное, что заставит человека помнить, что его ситуация трагична и опасна. Мне повезло лечиться у очень молодого и очень мудрого зубного врача. Несколько месяцев назад у меня разболелся зуб, и я пришел к врачу на прием после семи лет полного пренебрежения своим состоянием. Он осмотрел мои зубы, сказал, что в лечении нуждаются четырнадцать; и принялся лечить их по очереди — все, кроме того, который, собственно, болел. А его, когда закончил, просто аккуратно удалил и сказал: «Теперь все в порядке. Можете идти». И действительно, если бы он удалил больной зуб первым, я не пришел бы снова на лечение до тех пор, пока очередной не заболит. Да, это очень простой пример, но его можно отнести к бесчисленному количеству ситуаций. Сколько больных раком сделали бы что-то для своего здоровья, если бы рак вовремя проявился в болевых ощущениях. И сколько людей сделали бы что-то полезное для своей души, если бы грех вовремя давал о себе знать, как зубная боль. Поэтому мы должны различать, как в разных ситуациях оценивать боль.
Да, боль — зло. И все же намного большим злом может оказаться попытка подавить ее или вовсе избежать. Это касается вопроса о душе так же, как и вопроса о теле. Это не означает — и я на этом категорически настаиваю, — что мы должны с высоты своего стоицизма смотреть на боль других людей и позволять им страдать, потому что для них это хорошо. Например, наша задача как врачей — помочь человеку справиться с болью. Но есть моменты, когда будет правильным в первую очередь не удалять больной зуб.

[1] Доклад, прочитанный на конференции больничных священников, Оксфорд, Великобритания, 1964
[2] Жан Лермит (Lhermitte Jean, 1877–1959) — французский невропатолог и психиатр. Ему принадлежат труды по вопросам ревматизма нервной системы, диэнцефальной эпилепсии и др. Описал (1920) т. н. педункулярный галлюциноз — множественные зрительные галлюцинации при очаговом поражении в области ножек среднего мозга, а также дегенеративное поражение пирамидальных и экстрапирамидальных путей (1926, синдром Лермита-Мак-Алпина).